Соль, спички, мыло, керосин - страница 5

И попсе хочется хотя бы помереть с шумом и треском: чтобы напоследок страна побилась по ним в истерике.

Фриске и Началова для них – всего лишь коврик, ступеньки, затоптанные лабутенами («На лабу-у-утенах! И в офиг-гительных штанах!») Репетиция бессмертия, проба, проверка, зондирование почвы, подготовка к собственным похоронам. Их уход на тот свет не за горами, им страшно. И им тоже хочется интернетных слёз (луком глаза натёрли?), истерик, склок, портретов, плевков, набитых морд.

Типа: «Революция будет… Народные волнения… Танки придётся вводить…»

Они думают, что пока шум вокруг их медийных имён не утихнет, они будут жить «в памяти и сердцах».

Зря надеются: утихнет, забудут, истлеют кости, вырастет трава… И только раздражение, брезгливость при мысли о гаденькой возне вокруг их имён останутся навсегда, прилипнут навечно, не отчиститься от грязи. Вот с чем у вас ассоциируется имя Фриске?

Лучше бы не срамились, умирали тихо, чисто и достойно, как другие люди.

Шоу «Мужское/женское»

«Тварь! Недоженщина! Ненавижу таких как ты! Тебе бы в морду дать! Таким дурам не место в моей программе, видеть тебя не хочу! Молчи! Пшла вон отсюда!! Охрана!»

Да, героини этой передачи не ангелы – в отличие от сплошь ангелиц, которыми набита студия. Сидят, шуршат, оправляют белоснежные крылья от кутюр за спиной. Все безгрешные, все святые. Особенно в первом ряду эксперты и экспертши с доходами, равными годовому бюджету среднерусского городка.

Да, отданная на потеху, на растерзание женщина – опустившийся человек – но она человек. А как же «милость к падшим»? А как же: «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в неё камень»?

Видели бы вы, как ведущие, две дорого оплачиваемые хабалки – одна в юбке, другой в штанах – орали на беременную молодую женщину, занимавшуюся от безденежья проституцией. Тем, чем, в сущности, в прямом и переносном смысле занимается вся столичная светская и политическая тусня. И без чего не пролезешь в ведущие ток-шоу.

Шоумен входит в раж, топчет молодую женщину. У той ребёнок выпал из окна: к счастью, не разбился. Как всё случилось: пластиковый подоконник – москитная сетка, держащаяся на соплях, на мягких, хрупких фиговинках…

Женщина отчаянно объясняла, что оставить малыша было не с кем, а нужно было сбегать в магазин. Ведущий подсчитывал, сколько минут требуется, чтобы сходить в магазин. Куда, куда, ясно куда: за пивасом или за водярой. Куда ещё русские бабы ходят?

Ведущий восторженно поблёскивал очочками из своего уголка, потирал ручки: а что, хороший я вам цирк устроил?

Ха-ароший! Публика довольна. Втаптывать в грязь своих, аплодировать тому, как нищих, опустившихся соплеменников на всю Россию опускают, поносят – как это по-русски.

***

Аналогичный случай: в нерусской семье трагедия, в окно выпал ребёнок. Разбился насмерть. Та же история: москитная сетка-убийца.

В отце от горя взыграла горячая кровь, помутился разум. В ярости он принялся крушить подъезд дома, в котором снимал квартиру. Бил и пинал ногами всё, что попадалось на глаза. Говорят (врут, наверно), консьержка со страху заползла под стол и затаилась как мышь.

Вот, думаю, тема так тема. Аншлаг обеспечен. Прямо просится в передачу нашего калифа на час, нашего телевизионного царька, кайфующего и оргазмирующего от своей крошечной власти. Уж там храбрый ведущий покажет родителям кузькину мать. Пригрозит лишением родительских прав за ненадлежащее выполнение родительских обязанностей. Штрафанёт за порчу казённого имущества. Обзовёт тварями. Размажет по стенке. Выпнет из студии.