Однако, все же не все присутствующие на празднике в Барсуле, смогли в этот час расстаться со своими опасениями. Одним из немногих был Сандор. Отдохнув и повеселившись в компании друзей, он все же к позднему часу решил пройтись по главной улице, прямиком к главной башне.
Городская стража не смыкала глаз. Дозорные не оставляли должных мест. Однако предчувствие недоброго проникало в его душу с каждой секундой все больше, с тех самых пор, как часы на главной башне города пробили полночь.
Снег под сапогами хрустел, пока Сандор приближался к сторожевой башне, затем он поднялся на самую ее верхушку, откуда был виден весь город. Всю ночь огни его не гасли, а улицы не хотели засыпать. Белые хлопья тихо падали и заметали следы на узких тропинках, там, куда доносилось веселье с главной улицы Барсула.
– Какая красота, великолепный город, – тихо произнес себе под нос Сандор, вдыхая свежий зимний воздух, – и такая волшебная ночь. Откуда же тогда столько беспокойства в моей душе?
Но сердце молодого мужа никогда не подводило и стоило произнести ему свой вопрос, как его защемило, пробежала дрожь под красиво вышитой рубахой. В один момент шею Сандора охватила веревка, начала сдавливать ее так сильно, что уже через несколько секунд, он едва дышал. За его спиною стояли два дарга: накинувший удавку, наслаждался мучениями своей жертвы, затягивал ее все сильнее, и второй видя свою неоспоримую победу над врагом, полез за пояс за ножом.
Последние глотки воздуха сыну профессора говорили только об одном и приводили к правильной мысли: его единственный теперь шанс выжить – это сражение. Он взглянул в уродливую рожу дарга, что стоял напротив и попытался произнести слово, затем еще одно давая понять, что хочет, что-то сообщить.
– Он хочет что-то нам сказать, – проворчал на своем языке хриплым голосом дарг.
– Что он может нам сказать? – отвечал второй, что затянул петлю, – Что же? Ну, пусть это жалкое существо скажет свое последнее слово!
Дарг, что полез за ножом, уже забыл про него. Подойдя к побежденной в его глазах жертве, склонил над ним голову и произнес на языке Эдейских земель:
– Говори же, людская тварь, чего ты хочешь? Хочешь молить о пощаде? Ты все равно умрешь!
Сандор схватил руками веревку, что душила его, и дал знак даргу, приблизиться сильнее, что бы его шепот был услышан. Враг понял желание своей добычи, но не увидел другого, того, что он задумал и подступил еще ближе.
Как только враг потерял бдительность и решил поболтать и посмеяться над своей жертвой, у той появился шанс быть спасенной. Сандор, конечно же, в это день и час не собирался умирать, тем более от рук таких монстров, тем более в петле. Так что он не стал терять время даром, которого ко всему прочему у него и не было, и как только дарг в очередной раз склонился над ним, дабы бы услышать его речь, Сандор подпрыгнул и из последних сил нанес удар ему ногами прямо в живот.
Дарг абсолютно этого неожидавший, не удержался на ногах и всей своей тушей, попятился назад. Натолкнувшись на ограждение крыши, перевалился через него и полетел с высоты прямиком на землю.
– Хогр! – зарычал второй дарг, видя гибель своего товарища.
Он, конечно не раздумывая задушил бы Сандора, если бы то не успел вытащить из кармана перочинный ножик, который в одно мгновенье возился в глаз душителя. Второй дарг взвыл, схватившись за морду. Испытав безудержное желание выдавить оба глаза обидчику, он начал бросаться то в одну сторону, то в другую, пытаясь отыскать его. Сандор обнажил свой меч, и даргу было суждено сделать лишь один выпад в его сторону потому, что он промахнулся, и голова его слетела тут же с плеч.
