В ночном мраке неосвещаемом даже звездами, среди густого непроглядного леса, не стоило играть с гневом в игры. Это послушник осознал, как только остановился, осмотрелся вокруг, и понял: голоса стихли, а он заблудился. Ни в одной из сторон, кроме деревьев ничего и никого не было. Лишь бесконечная зеленая чаща. Тут гнев послушника ослаб и о голосах он позабыл. Все, что его тревожило теперь – это то, как найти дорогу назад.
Несколько раз раздался его собственный голос. Он кричал, что бы его услышали спящие или те двое кто, быть может, так же заблудились в лесу. Но в ответ не было ни звука. Холод пробирал все сильнее, и пришлось двигаться хоть в какую то сторону. К сожалению Арамина, сторона, что он выбрал, вела совсем не туда, куда ему хотелось. Она вела прямо в противоположную сторону, уводя его все дальше и дальше от реки и ее берегов.
Ступая неведанной и узенькой тропою, послушник резко остановил свой шаг. Где-то позади него задрожали ветви деревьев, зашумели кусты, а резкий порыв поднявшегося ветра, сеял по воздуху запах шоколада. Под ногами, что-то скользнуло, он упал, и лицо его обмокло под каплями моросящего дождя, что все сильнее набирал силу.
Дело дрянь понимал послушник. Он подскочил на ноги, накинув капюшон, хотел было уже рвануть по той же тропинке, но не увидел ее. Вместо этого его остановило очень необычное явление. У ног Арамина ползал рой черепах. Их было невиданно много, и вся череда тянулась сквозь лес, новой – «черепашьей» тропою. Тем временем дождь набрал силу и, в конце концов, обрушился ливнем на злосчастный лес.
Послушник ступал краем черепашьей тропы уходящей к северу, и чем дальше она уходила, тем шире становилась. С каждым шагом тревога в груди Арамина росла, а глаза наливались страхом. Куда его приведут черепахи? Откуда их столько? Множество вопросов кружили его голову, и в какой – то момент он почувствовал сильную слабость и шум в ушах.
Тропа казалось, была бесконечной, а деревья настолько высокими, что заслоняли небо. Раздался жуткий крик, что пронесся по лесу словно гром. Окруженный зарослями Арамин впал в отчаянье, перед его глазами, мелькнула нечто, раздался крик, зашумели кусты, от которых он отскочил и попятился в сторону. Словно пасть шакала вновь пронеслась тень и, поскользнувшись, послушник перевалился через кусты за своей спиной. Если бы он только знал, какую дорогу скрывали эти заросли, к которым вела «Черепашья тропа». За кустами теми был обрыв, по которому и слетел Арамин, запнувшись на черепахах. Кубарем он катился с обрыва по камням и грязи, прямо в тухлое болото у подножия Черной горы.
На какое-то время, упав в болото, послушник потерял сознание, но довольно быстро пришел в себя. Пожалуй, не в первый раз, ему бы пора была задуматься, так ли он невезуч, каковым себя считал, ведь до болотной трясины он не докатился совсем немного. Лежал Арамин теперь на самом ее краю, а вместо всего тела сразу, она пыталась заглотить лишь его правую половину.
Мало того, что посланник Облигиона все еще не утонул, но помимо того быстро пришел в чувство, что позволило ему попытаться выбраться. Протерев глаза, он схватился за голову, которую немало ушиб о ветвь при падении. Голова побаливала, но про боль эту, Арамин вскоре позабудет. Что бы выбраться из болота ему понадобятся все части тела. Первое на что он обратил внимание – это его правая рука, она больно глубоко утонула в трясине. Сделав усилие, послушник вытащил ее вместе с длиннющей прядью прогнивших волос на своих пальцах.
