Уже поздно вечером группу высадили на перроне, рядом не было никаких зданий и дорог. Лишь одна тропка уводила в лес, куда и повел молоденький лейтенант. Шли около часа, за это время немало шутили:
– Будем служить в лесу!
– Ага, отряд особого назначения – партизаны!
– Я бы не отказался!
– От чего? От службы в отряде ночные тетерева?
Вскоре вышли на дорогу, которая вела к КПП, где группу встретил сержант. Миновав КПП, ребята очутились в небольшом военном городке. Не высокие здания в два этажа, одна дорога. Блудиться негде. Возле первой казармы группу встретил военный, в бушлате с погонами капитана, точнее с одним погоном, второй был оторван. Он проводил в одноэтажную казарму:
– Чувствуйте себя как дома. Меня зовут товарищ прапорщик Горин. Прошу любить и жаловать! Как говорить тээнтэ, почувствуйте нашу любовь!
Казарма была разбита на кубрики, в каждом из них жило по десять человек. Николай попал в первый кубрик, там уже были поселены четыре дагестанца. «Мне везет на черножопых», – подумал Николай. Все они спали на первых ярусах, а вновь прибившим достались вторые ярусы.
Подъем был, как положено в шесть утра, после зарядка, умывание, заправка постелей, утренний осмотр и, конечно же, завтрак. Зарядка далась нелегко: вначале был кросс на три километра, потом подтягивание, отжимание и гусиный шаг, куда без него. Николай думал, что легкие выплюнет еще на первом километре, но ничего добежал. После завтрака начались занятия. Сержанты учили, как правильно пришивать подворотничок к воротничку, мотать портянки – носки заставили выбросить. Хотя после марш-броска в кирзовых сапогах они стали дыроватые. Тут и без этого по ним плакало мусорное ведро. Каждая следующая утренняя пробежка давалась все легче и легче. Николай даже уже привык к зарядке, ему нравилось бегать!
Еще поведали, что такое утренний осмотр. На нем проверяются принадлежности, которые должны присутствовать в кармане и ничего лишнего, осмотр подворотничка, бляхи и внешний вид солдата – должен быть побрит и опрятно одет.
В первый день тоже был произведен утренний осмотр, у всех, кроме дагестанцев, были свои минусы. Все были не подшиты, кто-то не брит, кто начал сдирать краску со своей бляхи.
– Вообщем, духи, смотрите, – обратился к строю сержант Иванов. – Либо вы теперь все чистите свои бляхи от краски, либо пусть они красят, – сержант показал пальцем на троих ребят.
Решение было принято в течение пяти минут – очистить свои бляхи от краски. Как почистить бляхи, ребятам показали сержанты. Легонечко водишь кончиком иголки по бляхе. Потом берешь пасту гои и тряпочку – полируешь уже очищенную бляху до блеска. На это занятие у Николая ушло пять дней. Паста гои была как на вес золота, очередь стояла большая, вот и бегаешь в свободное время ищешь пасту и чистишь бляху.
Дагестанцы были нормальными ребятами, их вообще было не слышно не видно. В кубриках прибирались только славянской внешности, дагестанцы сослались, что прибираться запрещено Кораном. Уже после трех недель ребята узнали, что в этой части дагестанцы на особом положении. Их даже не трогали офицеры и сержанты.
Мага и Шамиль были мастерами спорта по греко-римской борьбе. Остальные два – Юсуп и Барат – обычные парни, спортивного телосложения, но не выделывались и не показывали свою силу.
Мобильные телефоны у всех забрали и давали их только в воскресенье на два часа. Каждую субботу в семь часов собирали в ленинской комнате и заставляли писать письма родителям. Только зачем, никто так и не понял, ведь сейчас у всех были мобильные телефоны, но приходилось это делать.
