Солёное имя - страница 11

Соле никогда не выигрывала, но каждый раз готовилась к реваншу.

А потом арахис исчез с прилавков. В газетах появились статьи, что в скорлупе обнаружили каких-то опасных жуков. Было принято решение продавать арахис очищенным и обработанным. Вкус был уже не тот, да и есть очищенный арахис не так интересно. В тот год бабуля высыпала остатки настоящего арахиса, и они в последний раз сыграли в «Поглотителя». Соле выиграла.

***

Небо враз потемнело, и я ощущаю знакомые нотки приближающегося шторма и первые капли дождя. Я ускоряю шаг. Слышу, как море бьётся о волнорезы. Я оглядываюсь по сторонам и вижу единственное кафе. Огонёк вывески приветливо светит, как маяк заблудшим кораблям.

В кафе тихо и уютно. Ничего не изменилось, только постарело. Над стойкой висит гирлянда с прошлого нового года. Нелепо и неуместно. Почему-то изображение пляжа и пальм не так раздражает в новый год, как забытые ёлочные игрушки летом. Я смотрю через панорамное окно. Дождь усиливается.

Заказываю чайное кофе и достаю из сумки письмо в растрёпанном конверте. Я разрываю конверт и достаю пачку страниц, исписанных с обеих сторон ровным почерком. Бегло читаю первые строки. Они хранят воспоминания о людях, которые слишком долго пребывали в ссылке забвения. Я знала этих людей. И мне хотелось бы рассказать вам о них. Я верю, что они помогут мне вспомнить ту шестилетнюю девчонку с солёным именем и встретиться с ней вновь.

И начну я с лучшей девушки на Земле…

С большой дороги на нейтральные воды сворачивает женщина. Никто не мог назвать её возраст. Впереди вприпрыжку несутся мальчики-близнецы, которых женщина окликает каждый раз, стоит им удалиться от неё. В крепких руках она несёт сумки, набитые едой. Из-под плаща виднеется край передника поверх тёмной шерстяной юбки. Досталась от мамы. Давно вышла из моды.

Женщина остановилась. Поставила сумки на землю и вздохнула. Ладонью вытерла невидимый пот со лба, зацепив шёлковую косынку на голове. Платок съехал на затылок и высвободил пшеничные пряди волос. Прямые, они легли вдоль скул и омолодили девичьи черты. Для матери близнецов девушка была совсем юной. Но тяжёлая внешность, доставшаяся от отца, и манера одеваться прибавляли годы. Смирение и грусть застыли в ясных глазах, сковали угрюмый рот, сдвинули брови.

Эта Дора и вправду выглядела странно. Но те немногие, кто знал её, считали лучшей девушкой на Земле. Мать умерла, когда ей исполнилось двенадцать, и забота об отце и братьях-близнецах легла на плечи Доры. Чтобы справиться с горем, отец с головой ушёл в работу, а Дора – в быт.

Соседи сочувствовали Доре и жалели её. С годами жалость сменилась уважением и гордостью, а сейчас Дору повсюду преследовали любопытные взгляды, шёпот за спиной и сплетни.

Грубоватая внешность, отсутствие всякой женской прелести и стиля делали Дору воплощением дома, с его бесконечными заботами и хлопотами. Подруг тоже не было. Не было времени заводить их.

Соле любила Дору и всякий раз бежала навстречу, когда та появлялась из-за угла.

Однажды Соле забралась в палисадник тёти Эл, под купол раскидистого шиповника. Сквозь заросли проглядывалась скамейка, спинка которой срослась с палисадником. Лавочка пряталась от любопытных глаз под навесом из густых веток и плотной листвы. Влюблённые парочки уединялись здесь по вечерам; студенты неумело смолили первые сигареты; пенсионеры прятались в прохладной тени.