Софья-Федерика наморщила смуглый носик, паправила перламутровым детским ноготком тёмные очки в оправе белого золота, скромно осыпанного бриллиантовой пылью:
– Им ещё кто-то платит?
– Сколько, интересно? – Нестор хрустко разгрыз очередную ножку несчастной птички.
– Батя говорил, баксов двести, – ответил Варфоломей, и быстро добавил: – Я не очень-то верю, на него высокий штиль нашёл после бургундского, мог и приврать. Кто ж за двести работать будет. В час если!
– Москвич выжил? – равнодушно протянула самая младшая, Изольда, лениво скроля френдленту на топовом яблофоне.
– Не в этом соль, подруга, – заметила София-Федерика. – Соль в том, что в Замкадье человек может столкнуться с иными формами жизни. Нужно быть готовой.
– Фигня! – беззаботно блеснула сапфирами на платиновых брекетах Изольда. – Я даже с пятого этажа моей башни на даче вижу только москвичей!
– А я сам видел! – заявил Нестор.
– Ты лжёшь, друг, – улыбнулся михалковской снисходительной улыбкой Варфоломей.
– Нисколько, – упрямо продолжал Нестор. – Мы как-то отъехали довольно далеко от Кольца, и я успел заметить несколько странных фигур, одетых во что-то невообразимое!
София-Федерика погладила его нежными подушечками точёных пальчиков по внутренней стороне запястья:
– Ты такой милый, когда фантазируешь.
– Как хотите, – пожал плечами Нестор, перехватывая масляный взгляд Софии-Федерики, который она подсмотрела у маминой подруги, глядящей на отца.
Изольда прикусила губу:
– Всё – враньё! Нет там никого! Бабушкины сказки для детей. Везде живут одни москвичи.
– Да это и не важно, – заметил Варфоломей, поднимаясь. – Есть они там, или нет – нам-то что? Давайте-ка лучше закатимся на Воробьёвы!
– Ну, давайте, – согласились ребята, степенно встали со своих мест.
Над Москвой ярко светило Солнце, но откуда-то с Севера, из-за горизонта надвигалась гроза, ещё не видимая детскому взору.
17 мая 2019 г.
Мы занимали крохотный круглый столик в дальнем углу кафе у Турка уже второй час, и с каждой минутой градус учёной беседы неудержимо поднимался. Турок всё чаще с сомнением поглядывал в нашу сторону, почёсывая пудовые кулаки.
– Тсс! – прошипел я, получив очередной ожог от испепеляющих масляных глаз потомка жестоких сарацин. – На полтона ниже, Мохнатый, не то нас выкинут на улицу, невзирая на содержание.
– Чего?
– Чего «чего»?
– Чего содержание?
– Наше содержание!
– А с тобой бывает трудно, дорогой товарищ! Ну, вот. Как бы это иначе тебе сказать… – он подцепил гнутым зубцом почерневшей вилки сопливый гриб, – Пойми, я ищу сюжет.
– Зачем?
– Ты дебил?
– Тебя ударить?
– Ты дебил. Сюжет должен увлекать.
– Увлекать??? – возопил я, но, оглянувшись на Турка, сразу успокоился. – Это спустя 4 тысячи лет развития литературы? Даже если мы не будем рассматривать Рамаяну с прочими Махабхаратами и Бхагавадгитами, то куда ты денешь Шекспира?
– А при чём здесь этот полумифический персонаж? – невозмутимо возразил Мохнатый.
– А при том. Нет и быть не может под этой луной новых сюжетов!
