Именно про таких как я говорят: «Жизнь ничему не учит».
— Я бы хотел сначала поговорить, - напоминает о себе Игорь, но к моему огромному облегчению, продолжает стоять на месте.
Если он еще хотя бы раз попытается до меня дотронуться – я позову на помощь. И пусть после этого забирает все свои деньги, а меня вышвырнут на улицу. Лучше жить под мостом, чем упасть ниже отметки «минус сто».
— Нам с вами не о чем разговаривать, Игорь. Пожалуйста, пока ситуация не превратилась в абсолютно кошмарную – уходите. Между мной и вами ничего не может быть. Я замужем, вы встречаетесь с моей сестрой. Это все… просто… абсурдно с любой стороны.
Понятия не имею, что за магия скрыта в этих словах, но именно после моего короткого решительного спича Игорь, наконец, отступает. Не очень далеко, но так, чтобы со стороны иметь возможность вдоль и поперек бороздить меня взглядом. И чем больше он меня сканирует, словно штрих-код на кассе, тем сильнее я хочу бежать отсюда куда глаза глядят. Подальше, хоть под ближайший мост, лишь бы избавиться от этой очевидной вальяжной похоти, которой он щедро «смазывает» каждый сантиметр моего тела.
— Допустим, я прислушаюсь к вам словам и уйду. – Он прижимает палец к губам, зачем-то изображая глубокую задумчивость. – И вы, конечно же, прямо сейчас пообещаете мне, что мое маленькое чистосердечное признание останется только между нами.
Он правда думает, что я собираюсь стать его сообщником? Знать, какая он сволочь – и продолжать изображать неведение каждый раз, когда Ольча будет рассказывать, как ей, наконец, повезло с мужчиной? Это равносильно тому, чтобы я согласилась принять его, прости господи, «агрессивные ухаживания» или как это сейчас принято называть на современном фем-слэнге?
— Ну вот видите, - не дождавшись моего ответа, Карпов вздыхает. – Вы не из тех женщин, которые идут на сделки с совестью. Принципиальность, честность, ммм… Как раз это и подчеркивает вашу уникальность, Вероника. Я знал это, когда ехал сюда, но решил пойти ва-банк. Вы бы очень меня разочаровали, если бы быстро упали в руки.
— Почему бы вам не заняться каким-нибудь спортом? – не могу не съязвить я. – Например, американским футболом? Там вам точно ничего просто так в руки не свалится, а за каждый «прилет» придется расплачиваться синяками, выбитыми зубами и сломанными костями. И главное – ни перед кем не придется корчить доброго волшебника.
Карпов запрокидывает голову и начинает изображать бурное веселье, но убедившись, что в моем лице не найдет восторженного зрителя, быстро прекращает клоунаду.
— Примите добрый совет, Вероника – начните вести курсы правильного сарказма и тонкой иронии. Многие женщины только думают, что владеют этим искусством, но на самом деле их потуги даже на сортирные шутки не тянут.
— Не только женщины, но и мужчины, - снова огрызаюсь я. – Вам действительно лучше уйти, пока я не позвала кого-то из персонала. Вы не из круга моих близких родственников, так что…
Судя по его снисходительной улыбке, заканчивать фразу нет смысла. Он же здесь все подписывал и оплачивал, и в кабинете с врачом тоже сидел он. Тогда я точно не возражала против присутствия Карпова рядом, будет странно, если начну заявлять подобное теперь.
— А что до вашего мужа, Вероника…
От одного упоминания о том, что в моей жизни все еще существует Олег, волосы на коже становятся дыбом. Как будто вот этот человек – его бледная копия – послан мне сюда какими-то злыми силами как напоминание, что у меня есть муж, и по закону мы с ним состоим в официальном браке, и ему, если он меня найдет, точно так же будет открыта каждая дверь.
