– Наум, – окликнул меня Изя. – Ты не спишь там? Чему увыбаешься? У тебя есть что сказать на этот счёт?
– Никак нет… – ответил я, возвращаясь в реальность. – Сегодня же передам… Артемию Никифоровичу. Забуду…
– Что забудешь?
– Про проект.
– Ну уж так-то не надо, – проворчал Изя. – Ты в этом процессе как был, так и остаёшься ключевой фигурой. Чисто поитически тебя надо прикрыть. У Артемия в этом дее опыт побойше.
– Разберёмся, Иван Захарьевич, – вмешался Заг. – Проект важный, там всем работы хватит.
– Наум, всё в порядке? – спросил Изя с некоторой опаской, не слушая зама. – Ты чего такой радостный?
– Да… – бодро ответил я, понимая, что к проекту больше не подойду. – Разберёмся.
Внутри стало холодно, как в погребе. Что-то большое и важное вдруг накренилось и дало трещину. Подумалось: «Это конец. Бежать надо. Прямо сейчас».
– Отъично. Артемий, организуй нам еженедейные встречи на троих по этой теме, – распорядился Изя.
– Иван Захарьевич, – перебил я шефа неожиданно даже для себя, – можно вопрос не по теме?
– Ну давай, – с сомнением в голосе произнёс шеф.
Не знаю, что на меня вдруг нашло, но холод выветрился. Где-то под нижним левым ребром нечто весёлое и злое завозилось, всосало в себя половину кишок, а потом выплюнуло их, отравленными саркастическим весельем, обратно в брюхо.
– Вы видели фото у Броздова? – спросил я. – Девушка. Не знаете кто?..
– Кто «кто»? – растерялся Изя.
– Я же говорю – девушка. Она кто?
– Как ты в его кабинет попав?
– Меня Артемий Никифорович… когда жизнь спасал.
Изя пристально и тяжело посмотрел на Зага. Под этим взглядом тот перестал таять и уменьшился.
– Ты разгъядывал его вещи и тебе девушка понравивась? – ласково поинтересовался шеф, не сводя тяжёлого взгляда с заместителя.
– Да. Очень необычная. Подруга?.. – спросил я.
– Подруга, наверное, – задумчиво проговорил Изя. – Я не в курсе, что у Стаса Александровича на стое стоит. Какое это имеет отношение к нашему совещанию?
– Познакомьте меня. Пожалуйста, – попросил я на максимально наглой улыбке.
– Ты охренел? – попробовал Изя вернуть меня на место.
– Если сегодня, я Артемию Никифоровичу… красиво передам, – выложил я главный свой козырь.
– Вот как? – Иван Захарьевич ногтем мизинца осторожно почесал бровь. – А если не познакомъю?
– Тоже красиво… но не ему. Передам не ему. Лесом пошлю, потому как гнида.
Уж что Изя умел, так это взглядом превращать пространство в кисель. В этот раз даже птицы за окном притихли. Были бы мухи – и те подвисли бы в воздухе.
– Наумка, ты меня озадачил, – неспешно, с нажимом на ударные проговорил шеф. – Я передам твою просьбу Броздову. Надеюсь, ты понимаешь, что творишь? – он попытался продавить меня взглядом, но у него не вышло. – Сдай Артемию проект и загъяни ко мне. Мы с тобою, миый мой друг, поговорим о нашей дальнейшей судьбе.
– Сегодня, – улыбнулся я.
– Ты слышал, что я сказал?
– Конечно.
– Так припекло?
– Не то слово.
– Вадно. Прямо сейчас можешь начинать передавать.
– Сейчас смысла нет.
– Почему это?
– Артемий Никифорович не готов. Как успокоится…
Изя посмотрел на своего зама и по его лицу пробежала едва заметная тень досады.
– Артемий Никифорович, – позвал он Зага. Тот сделал сосредоточенное лицо, но глаз от стола не поднял, только кивнул. – Ты заканчивай здесь. Чтобы через час кабинет был свободным. Если времени не хватит, ты ведь можешь и в броздовский перейти? Так ведь? – с ехидной ухмылкой добавил шеф. – Про остайное завтра. Распустив юдей, охамеи совсем! – рявкнул он напоследок.
