– Они тут считают меня хозяйкой, – грустно усмехнулась Яденка. – Почему же мои слова они ни во что не ставят, а твоих слушаются охотно?
– Бедняги ищут способ угодить тебе, а если не находят, то сами его сочиняют, – отозвался старичок. – А мне угождать нечего, я прост, что твой пенек. Вот и выходит, что речи славной Яденки выкручивают, как могут, а дедушку Сеша не мучают перетолками.
– Оскорбления и сплетни меня не волнуют, лесовик, – отрезала Яденка. – Только скука да излишняя назойливость.
Колени Сеша моментально разогнулись. Лесовик отцепился от ветки, кувыркнулся через голову в полете и приземлился рядом с Яденкой. Она успела насмотреться на его озорные фокусы, и все-таки ловкость царя буреломов в который раз ее восхитила. Среди лесной нечисти он единственный относился к ней так же, как прежде. За это Яденка была согласна простить ему что угодно. Почти. О некоторых поступках Сеша она предпочитала не думать.
– Коли не боишься разговоров, давай-ка мы с тобой поболтаем, – предложил лесовик. – Но не здесь, не посреди дороги. В моем доме ты всегда желанна. Идем, драгоценность, угощу тебя печенкой с грибочками.
– Я не голодна, – попыталась отказаться Яденка. – У меня нет недостатка в заплутавших путниках. Лес сам направляет их ко мне, даже выслеживать теперь не приходится.
– Не так уж важно, насколько ты сыта, когда на столе румянится печень миловидной девчушки, – заявил старичок и блаженно облизнулся. – К тому же нам давно пора обсудить кое-что вдвоем. Так что не упрямься, красавица. Под моим кровом никто не станет подслушивать или подглядывать за нами. Хоть от неприличного внимания отдохнешь.
Последний довод убедил Яденку.
– Веди, – сдалась она.
Жилище Сеша притаилось в чаще, под свитыми в клубки корнями дуба. Переплетаясь, они создавали крышу и стены маленькой земляной пещеры. Внутри были разбросаны кучи хлама: седельные сумки, дырявые сапоги, сломанные колеса телеги, размытые дождевой водой карты. Лесовик имел привычку сохранять на память все, что сложно или невозможно съесть.
Мебели, однако, в подземном домике почти не было. На глиняном полу точно посредине валялась мохнатая медвежья шкура для сна, рядом располагался очаг из камней, а чуть поодаль – большое бревно, заменявшее обеденный стол. Туда Яденка и уселась, поджав под себя ноги. Сеш примостился напротив и поставил перед ней пузатый горшочек, от которого шел ароматный пар.
– Негодница родом из ближней деревни, – деловито пояснил лесовик. – Я частенько гулял в тех краях и видел, как она стирает в пруду одежду. Когда становилось жарко, она снимала платье и уповала на то, что никто на нее не смотрит. Ах, как чудесно пот блестел на тех упругих грудках… Было даже обидно варить ее после. Попробуй, драгоценность.
Яденка засунула пальцы в горшочек и извлекла кусок печени. Мясо было щедро облеплено лисичками, сдобрено травами и полито брусничным соком. Она рассеянно пожевала, проглотила и зажмурилась.
– Нравится? – просиял Сеш.
– Очень, – призналась Яденка. – Еще несколько таких трапез, и я забуду мерзкий привкус от последних веков моей жизни.
Сеш выудил из-под бревна берестяную флягу, полную сладкого меда, и как следует к ней приложился. Осушив емкость одним махом, он удовлетворенно булькнул и вытер влажные губы тыльной стороной ладони.
– Ты перегибаешь, как всегда. Лесные обитатели выбрали тебя верховной. Неужели это так дурно? Ты и сама понимаешь, у этого были причины. Кто убил человеческую принцессу, прервал их эпоху и начал нашу?
