Г-жа де Монтрёй. Да уж слишком твой мужчина не похож на остальных.
Рене. И все-таки – мужчина. Уж поверьте мне… Но вы правы, выходя замуж, я совсем еще его не знала. И узнала, что он такое на самом деле, совсем недавно. Однако не могу сказать, что мне открылся чужой, незнакомый облик, – все равно это мой Альфонс. Ведь не выросли же у него, в конце концов, рога и хвост! А может быть, я потому и полюбила его когда-то, что угадывала зловещую тень, спрятанную за веселой улыбкой и ясным взором? Невозможно любить розу и одновременно ненавидеть ее запах.
Г-жа де Монтрёй. Глупости. Просто роза имеет запах, соответствующий ее виду.
Рене. Откуда вы знаете, быть может, страсть к крови, одолевающая Альфонса, досталась ему от далекого предка, ходившего в Крестовый поход?
Г-жа де Монтрёй. Не забывай: кровь, о которой ты говоришь, – это кровь… низких женщин.
Рене. Ах, матушка, кровь есть кровь – природу не обманешь.
Г-жа де Монтрёй. Ей-богу, такое чувство, словно это Альфонс со мной разговаривает, а не ты!
Рене. Умоляю, матушка, спасите его! Ради бога! Если бы только Альфонса помиловали! Клянусь, я бы все сделала, чтобы достучаться до его сердца, до его сумрачной, истерзанной души! Я смогла бы это сделать – и сплетням пришел бы конец. Их вытеснили бы вести о добрых делах маркиза, он искупил бы свою вину перед людьми! О-о, только бы спасти его, только бы спасти!.. (В полуобморочном состоянии. Покачнулась.)
Г-жа де Монтрёй (поддерживает ее). Бедняжка, ты совсем выбилась из сил. Пойди приляг. Отдохнешь часок, сердце и успокоится. Может, что-нибудь и придумаем. Ну же, пойдем. Я отведу тебя. (Уводит маркизу в спальню.)
Из другой двери появляется младшая сестра маркизы де Сад, Анна де Лонэ, в сопровождении Шарлотты.
Шарлотта. Что же это вы с сестрицей не хотите повидаться?
Анна. Слишком неприятная может выйти беседа. Надо же, в кои-то веки выбралась в Париж с матушкой повидаться, а тут любимая сестрица откуда ни возьмись… Один ее взгляд чего стоит: мол, все-то я про вас про всех знаю, всех-то я вас насквозь вижу. И ведь в самом деле видит. Но великодушно снисходит к нашим слабостям. Брр! Боюсь ее!
Шарлотта. Ай-ай-ай, как же можно о родной сестре так-то говорить?
Анна. Поди, Шарлотта, шепни матушке, что я здесь и жду ее.
Шарлотта уходит.
Почти сразу же появляется госпожа де Монтрёй.
Г-жа де Монтрёй. Анна! Радость какая!
Анна. Здравствуйте, матушка. Как давно я вас не видела.
Обнимаются.
Г-жа де Монтрёй. Счастливый день! Обе мои доченьки приехали.
Анна. Да, Шарлотта мне сказала. Значит, Рене здесь?
Г-жа де Монтрёй. Она в спальне. Устала с дороги. Пусть немножко отдохнет, так будет лучше. Она столько вынесла, столько вынесла… Ну ладно. Ты-то как доехала? Откуда ты?
Анна. Из Италии.
Г-жа де Монтрёй. Где была?
Анна. Бо`льшую часть времени в Венеции.
Г-жа де Монтрёй. Далеко же тебя занесло.
Анна. Путешествие было такого рода, когда лучше держаться подальше от знакомых мест.
Г-жа де Монтрёй. С чего моей дочери от людей прятаться? Ты ведь у меня сама невинность.
Анна. Не мне надо было прятаться. Моему спутнику.
Г-жа де Монтрёй. Какому еще спутнику? Ты ездила с кем-то из знакомых?
Анна. С зятем.
Г-жа де Монтрёй. С кем?!
Анна. С Альфонсом.
Г-жа де Монтрёй (потрясена). Но… Но ведь не все же время ты была с ним?
Анна. Всё.
Г-жа де Монтрёй. Боже, какая же ты…
Анна. О нет! Меня винить не надо. В самый первый мой приезд в Лакост в первую же ночь Альфонс пробрался в мою спальню. Я его не приманивала, нет. Но и не оттолкнула. Так это с тех пор и тянулось. А потом он говорит: «Я должен бежать. Поедешь со мной?» Ну я и поехала. Почти всю Италию исколесили.
