– Боль, – не раздумывая, ответила Эля, – только боль.
– Весьма убедительно. Но, неправда!
– По-твоему, я лгу!?
– Да. Но только не мне, а себе.
– Можно подробнее?
– Ты не можешь чувствовать только боль. Боль не бывает одна, она всегда вызвана чем-то. Да, когда умер твой отец, или тебя оставил Вадим, в тебе была только боль, но она тоже была вызвана чувствами: любви, утраты, вины. Постепенно чувства ушли, и осталась только боль. Потом ушла и она и осталась лишь пустота. И ты решила, что пустота гораздо лучше чувств, потому что чувства, рано или поздно, вызывают боль. Но без этого нельзя, боль и горечь повсюду, и не ты одна это испытываешь. И вот теперь в тебе поселилось какое-то чувство, что, само по себе, для тебя не приемлемо. А потом, как это обычно бывает, оно принесло с собой боль. И неважно, что случилось и какого размера твое горе – ты сама раздула его, чтобы укутать свое чувство страданиями, а затем выдворить это все из своего сердца, гордо констатировав, что ничего кроме боли там ничего и не было. Суть в том, что самую сильную боль человек причиняет себе сам. Так, может, хватит уже себя накручивать и лгать самой себе? Все мы от чего-то страдаем. Как бы жестоко это не звучало, но ты не единственная, кто когда-либо чувствовал боль. Однако, мы в этом мире не для того, чтобы страдать.
– А для чего?!
– А это каждый решает сам. Тебе следует разобраться в себе, чтобы понять. Что ты чувствуешь? Ответь на этот несложный вопрос хотя бы самой себе, или я отвечу. Я не позволю тебе угробить себя еще раз, как бы больно тебе не было!
Элина была в растерянности. Она не знала, что сказать и что подумать. Она понимала лишь, что все, что на нее обрушила Лада – правда, которой она так боялась. Она хотела было что-то спросить, но подруга уже ушла, неслышно, как всегда.
Интересно и долго она уже так стоит одна как дура, изучая доски на полу, боясь пошевелиться, подумать, сказать что-либо?
– И перестань всего бояться, – мягко закончила разговор Лада уже за дверью.
Видимо не долго.
* * *
И мешать свои гребаные коктейли на своей гребаной работе.
Только и мешать то не для кого: «01:01» на часах, в «Жар-птице» ровно 00 посетителей. За весь вечер в баре побывали только три приятеля, которые судя по всему, не виделись много лет. Они весело и шумно отмечали свою встречу, но и они оставили это место уже минут как сорок назад. Пора закругляться. Девушка взяла ключи и направилась к двери. В сердце что-то тревожно дернулось. Ну вот, неужели она боится уже самостоятельно закрыть дверь.
«Да уж, как ни крути, а Лада права: что-то изменилось,» – призналась себе Элина, но развивать мысль не стала.
На самом деле, девушка вовсе не боялась, а напротив, страстно желала не только подойти к двери, но и выйти прочь из душного прокуренного помещения, вдохнуть ночную прохладу и окинуть взглядом прекрасные далекие звезды. Ну, хоть чуточку.
«Пожалуй, так я и сделаю, – решила девушка, – Но ведь в Темноярске это чревато летальным исходом? Чушь какая! Или нет?» – Эля стояла на полпути к двери и все никак не могла решить, что же ей делать.
Спустя пять минут в ее голове родилась странная идея и она, даже не раздумывая, начала ее воплощать: резко развернулась, пошла к барной стойке, взяла бутылку фруктового пива и пачку тонких сигарет.
– Так. А деньги? – вдруг застыла девушка, – Я взяла, значит, я должна положить деньги в кассу. Надо, так надо.
