Вдох был наполнен жарой и влагой, ароматом турецких специй и гнилостной примесью от стоящих внизу мусорных контейнеров. Так второй раз за сегодня я встретил свое спасение.
Я вдыхал и вдыхал. Истошный сип мой оглашал округу звуком водопроводной трубы. Голова опьяняюще кружилась. Вдыхая жадно, как курильщик после авиаперелета, я улегся поудобнее и стал ждать, пока дым вытянет.
Я глядел на стену соседнего здания, на его серые, потрескавшиеся фасадные плиты, нахлобученные возле окон грязные радиаторы кондиционеров… Моргал слезящимися глазами, зачем-то сопоставляя линии на здании с линиями фосфенов на сетчатке… Тянул носом воздушные массы пустого узкого переулка, в котором не было ни души, а были лишь запахи и кубометры, тонны свежего теплого воздуха… От радости хотелось хохотать.
*
Не отойдя еще от болезненной эйфории, первым делом я осмотрел аппарат. Рабочая зона почти не пострадала: крупный мусор почему-то упал по сторонам от нее, не задев прецизионные манипуляторы, которые сканируют объекты и устанавливают их на определенное место. Поверхность была засыпана мелкой цементной пылью и порошком огнетушителя. Искривитель был полон сил. Его экранчик издевательски сообщал: «Program finished»22.
Между тем, если не считать грязи, в рабочей зоне было пусто. Ручка-образец куда-то пропала, а от кубика не осталось на сей раз даже стеклянного песка.
Дыра в потолке была совершенно круглой. По краю узкой полоской остаточно кипел пластик, источая едкий запах. Из дыры спускался столб солнечного света и эффектно подсвечивал стоящий в комнате туман. Вот ведь голливудский кадр, подумал я…
Вскочив на ближайший стул, я воочию убедился, что, да, дыра была сквозная, до самой крыши. Хрен знает докуда. Легкий дымок от догорающего пластика уносила воздушная тяга из раскрытого окна в шахту. Песок больше не сыпался.
Пощупал стенки дыры: на пальцах не осталось ничего, я ощутил лишь абсолютно ровную поверхность. По виду она походила на сплав стекла с чем-то еще. На ней не было и грамма бетонной пыли, из нее по всей длине шахты ничего не торчало… Я глянул вниз и сообразил, что крупного мусора, да и пыли насыпалось во сто крат меньше, чем должно было бы. Никаких не полкуба, как можно прикинуть по объему пробитой шахты, а всего-то пара маленьких кучек.
В одной из кучек что-то блестело. Я взял в руки гладкий слиток неизвестного минерала, твердого и блестящего. Повертел его, сравнил с похожим материалом на внутренней поверхности шахты… И покрылся холодным потом от догадки.
Не сферой искривилось рабочее пространство, а длинной, до бог знает каких небес, сосиской, эллипсоидом узким, километровым… И минерал этот диковинный – сплав стекла, алюминия и остального, во что превратился уплотненный бетон. Его как бы раздвинули и вжали… А по центру эллипсоида пролетела ручка, огрызок кубика и, быть может, вторая ручка. В какие недосягаемые дали они угодили – страшно представить…
Как такое могло произойти, если у нас на инженерном уровне все искривляется только по сфере, ограниченной колбой аппарата?.. Впрочем, вопрос стоило задать себе еще утром, когда стеклянный песок впервые разлетелся за пределы рабочей зоны.
Сколько электричества сожрал этот артиллерист? Через три этажа бетонных и металлических перекрытий – сквозная дыра в небо!.. Черт с ним, неважно, премии и так лишат, главное, что не убил никого…
