И мы воззрились друг на друга – не злясь, а оценивая меру сопротивления. Я чувствовал, как он проверяет мое настроение, мою решимость.
– Джазз, – прервала нас Элис.
Он не сводил с меня глаз еще некоторое время, потом повернулся к ней:
– Не трудись уверять меня, что сама сможешь за себя постоять, Элис. Это я уже знаю. И это ничего не меняет…
– Я не то хотела сказать, – перебила Элис. – Я собиралась попросить тебя об одолжении.
Я увидел, что у нее в мыслях, и разинул рот, громко ахнув. И потрясенно вытаращился на нее, лишь смутно осознавая, что остальные, кроме Элис и Джаспера, устремили на меня настороженные взгляды.
– Я знаю, что ты любишь меня. Спасибо. Но я была бы очень признательна, если бы ты не пытался убить Беллу. Во-первых, Эдвард настроен серьезно, а я не хочу, чтобы вы двое подрались. Во-вторых, она мой друг. По крайней мере, будет им.
Картинка у нее в голове виделась отчетливо, как сквозь стекло: улыбающаяся Элис ледяной белой рукой обнимала Беллу за теплые хрупкие плечи. И Белла тоже улыбалась, обняв Элис за талию.
Видение было прочным и устойчивым, вот только его время оставалось неопределенным.
– Но… Элис… – выговорил Джаспер. Я был не в силах повернуть голову, чтобы увидеть выражение на его лице. Не мог оторваться от образа в видениях Элис, чтобы услышать, о чем он думает.
– Когда-нибудь я буду любить ее, Джазз. И очень рассержусь на тебя, если ты не дашь этому случиться.
Я все еще был прикован к мыслям Элис. Смотрел, как дрожит и мерцает будущее по мере того, как слабеет решимость Джаспера от такой неожиданной просьбы.
– А-ах! – Она вздохнула: его нерешительность создала новое будущее. – Видишь? Белла и не собиралась ничего никому рассказывать. Беспокоиться незачем.
Имя этой девушки она произнесла так… будто отношения между ними уже были близкими и доверительными.
– Элис… – выдохнул я. – Что… все это?..
– Я же говорила тебе, что грядут перемены. Не знаю, Эдвард. – Она сжала зубы, и я понял, что она недоговаривает. Старается не думать о чем-то еще. Вдруг она старательно сосредоточилась на Джаспере, хотя тот был еще слишком растерян, чтобы принять окончательное решение.
К такому способу она прибегала, когда пыталась что-нибудь утаить от меня.
– Что там, Элис? Что ты скрываешь?
Я услышал, как заворчал Эмметт. Он всегда раздражался, когда мы с Элис заводили разговоры такого рода.
Она потрясла головой, стараясь не впускать меня.
– Это насчет нее? – допытывался я. – Насчет Беллы?
В предельной сосредоточенности она скрипела зубами, но когда я произнес имя Беллы, отвлеклась. Правда, всего на крошечную долю секунды, но и этого хватило.
– НЕТ! – выкрикнул я, услышал, как опрокинулся на пол мой стул, и только тогда понял, что вскочил.
– Эдвард! – Карлайл тоже был на ногах и сжимал мое плечо. Я не сразу заметил это.
– Оно закрепляется, – прошептала Элис. – С каждой минутой твоя решимость растет. Для нее осталось всего два пути. Тот или другой, Эдвард.
Я видел все то же, что и она… но не мог с этим смириться.
– Нет, – повторил я, но на этот раз в моем отрицании не было силы. Ноги подкосились, пришлось схватиться за край стола. Рука Карлайла повисла.
– Так бесит, – пожаловался Эмметт.
– Я должен уехать, – прошептал я Элис, не слушая его.
– Эдвард, мы ведь об этом уже говорили, – отозвался Эмметт. – Это верный способ побудить девчонку разговориться. И потом, если ты уедешь, мы не будем знать наверняка, проболталась она или нет. Тебе придется остаться и уладить дело.
