Леван, наконец, нашел нужный ключ. Он вставил его в замок и повернул. Замок со скрипом поддался, и дверь отворилась, впуская их в темное и зловещее чрево здания.
Внутри было темно, сыро и холодно. Запах плесени, гнили и застарелой пыли ударил в нос, вызывая тошноту. Альма почувствовала, как ее охватывает чувство тревоги и безысходности. Ей хотелось бежать отсюда, не оглядываясь.
Леван достал из кармана небольшой фонарик и включил его. Луч света, пробившийся сквозь тьму, высветил запыленный стол, несколько сломанных стульев и старый, покосившийся шкаф, стоящий у стены. Все было покрыто толстым слоем грязи и паутины, словно здесь никто не бывал годами.
“Здесь никого нет”, – констатировал Леван, осматривая помещение. Его голос, обычно уверенный и спокойный, сейчас звучал немного глухо. “Похоже, участок действительно заброшен. Это нехорошо.”
“Почему нехорошо?” – спросила Альма, стараясь скрыть дрожь в голосе.
“Потому что это значит, что мы одни”, – ответил Леван, переводя взгляд с Альмы на темные углы комнаты. “Никто не знает, что мы здесь. И если что-то случится, нам некому будет помочь.”
Леван подошел к шкафу, и, с усилием открыл его. Петли заскрипели, словно жалуясь на свою участь. Внутри шкафа царил хаос. Старые папки, документы, книги – все было свалено в кучу, словно кто-то в спешке искал что-то конкретное.
“Ну что ж, приступим”, – сказал Леван, беря в руки одну из папок. Его лицо было сосредоточенным и серьезным. “Нам нужно найти хоть какую-то информацию о Важе. Может быть, какие-то отчеты о его деятельности, какие-то протоколы допросов… Что угодно.”
Альма подошла к столу, чувствуя, как ее сердце колотится в груди. Ей было страшно, но она понимала, что должна помочь Левану. От этого зависела их жизнь.
Она начала осматривать стол, перебирая старые газеты, фотографии и какие-то обрывки бумаги. Все было покрыто толстым слоем пыли, и Альме приходилось постоянно отплевываться, чтобы не задохнуться.
Вдруг Альма наткнулась на что-то интересное. Под грудой старых газет она обнаружила небольшую книгу в кожаном переплете. Она была тонкой и легкой, словно перо, но Альма почувствовала, что в ней заключена какая-то важная тайна.
Альма открыла книгу и увидела, что это дневник. Страницы были исписаны мелким, аккуратным почерком на грузинском языке. Альма, к сожалению, не понимала ни слова.
“Леван, посмотри сюда!” – воскликнула Альма, показывая дневник Левану. Ее голос, обычно сдержанный и спокойный, сейчас был полон волнения. “Я думаю, это может быть что-то важное. Может быть, здесь есть ответы на наши вопросы!”
Леван оторвался от своих бесплодных поисков в пыльных папках, нахмурив брови в вопросительном жесте. “Что это у тебя там? Покажи!” Его голос, обычно спокойный и ровный, сейчас звучал с легкой тревогой.
Альма, сгорая от нетерпения, протянула ему потертый кожаный дневник. Леван взял его в руки, внимательно изучая обложку. Кожа была выцветшей и потрескавшейся от времени, испещренная какими-то непонятными символами и узорами. Он провел пальцем по выгравированным буквам, пытаясь разобрать надпись.
“Это… похоже на личный дневник”, – пробормотал Леван, нахмурившись еще сильнее. В его голосе звучало разочарование. “Судя по всему, он принадлежал кому-то из бывших полицейских, работавших здесь. Навряд ли там будет что-то полезное.”
“Не говори так! Может быть, там есть хоть что-то, что прольет свет на Важу! Может быть, там есть хоть какая-то информация о его прошлом, о его связях… Читай же, Леван! Не тяни время!” – Альма не могла скрыть своего волнения. Ей казалось, что этот дневник – их единственный шанс вырваться из замкнутого круга лжи и недоверия.
