Как же мне повезло с преподавателем! Ирина, прожившая восемь лет в Италии, кроме обязательных упражнений, давала и оригинальные задания. Мы переводили сонеты Петрарки, учили по ролям итальянскую сказку про Пиноккио, делали перевод стихотворения индейцев Навахо, и прочее, прочее.
Сальваторе не уставал хвалить мои успехи. И, как бы между прочим, стал добавлять в послания эротические нотки. Я сообщила, что делаю ремонт в ванной, в ответ: «Хотел бы потереть тебе спинку». Отправила свое фото в зимнем омском парке, получила: «Было бы приятней снять с тебя шубу и увидеть обнаженной…» Я стала злиться. И, возможно, переписка сошла бы на «нет», но вмешалась… поэзия. Однажды я отправила свой перевод одного сонета Петрарки.
– Ты переводишь Петрарку? – мгновенно последовал удивленный ответ. – Да его и в Италии немногие знают! – и тут же добавил, что знает русскую поэтессу Анну Ахматову:
E quel cuore più non risponderà
Alla mia voce, esultanto e afflitto.
Tutto è finito, e il mio canto risuona
Nella notte vuota, `ove più tu non sei.
…И сердце то уже не отзовется
На голос мой, ликуя и скорбя.
Все кончено, и песнь моя несется
В пустую ночь, где больше нет тебя.
Я сразу простила ему и «спинку», и «обнаженку». Взлетела на седьмое небо! Ведь встретила такую родственную душу!
А через некоторое время от Сальваторе последовал новый сюрприз. Письма стали приходить одно печальнее другого.
«Я не уверен в себе. Говорил раньше, что потерял лучшую в своей жизни работу – директора в супер-отеле. Но не жалею об этом. Если бы остался, сошел бы с ума…»
Конец ознакомительного фрагмента.
