– У вас времени до утра, если не считать, что уже утро, – выдохнув дым и откинувшись на спинку стула, сказал следователь.
***
– Это конец. Ты прав, у меня действительно нет времени. Бежать мне некуда. Он везде меня достанет, – будто разговаривая сама с собой, отрывками говорила Кристина.
– Кто он? – спросил следователь.
– Думаешь, я боюсь? Нет. – шмыгнув мокрым носом, сказала Кристина, игнорируя его вопрос.
– Я ничего не думаю.
– Испытывал-ли ты когда-нибудь ощущение ненужности? Оно по сути своей схоже с одиночеством. Только когда ты одинок, никто не будет делать вид, что нуждается в тебе. Одиночество благородное чувство.
– Философствовать будете или по делу рассказывать?
– Я уже давно живу с этим ощущением, – продолжала Кристина, спустив ноги вниз, закинув одну на другую.
– Говорите по существу – слегка смутившись, сказал Яковлев.
Конечно же, он не понаслышке был знаком с этим ощущением. Ему было немногим за тридцать. Редкие, с пробивающейся сединой черные косматые, давно не стриженные волосы и трехдневная щетина заметно прибавляли пару лет к его возрасту. Результатом его неряшливости был холостяцкий образ жизни. Может поэтому сейчас он так проникся состраданием к ненавистной ему девушке?
– Я ведь могу и официально допрос провести, – сказал Яковлев, понимая свою беспомощность в этом деле, но ему было страшно интересно узнать, что сегодня произошло на самом деле.
– Так проводи. Ты же знаешь, что тебе все равно не дадут этого сделать, – в отчаянии сказала она.
Размазывая по переполненной пепельнице окурок, Яковлев задал вопрос:
– Что вы делали вчера вечером с полуночи до двух часов на заброшенном машиностроительном заводе?
Сделав жест, которым курильщики просят сигарету, Кристина, закурив и поправив растрепанные волосы сказала:
– Я расскажу тебе все с самого начала.
Следователь, скрестив на столе ладони, принялся внимательно ее слушать.
– Что за дрянь ты куришь? – закашлявшись, спросила она. – Неужели, правда, настолько зарплата у российского следователя маленькая, что нельзя позволить купить на нее нормального курева?
Прокашлявшись и стряхнув пепел на листок с ручкой, Кристина начала свой рассказ.
– Мы с нашей компанией как обычно зависали в клубе, владелец которого мой крестный, кстати, ваш бывший начальник… Поэтому в этом клубе у меня вездеход пожизненный. Каждая ночь как праздник: алкогольные реки, любые разновидности порошка, громкая музыка, в общем, все, что душе тусовщика угодно.
От услышанного, следователь кашлянул.
– И так каждый день. – продолжала она. – Поначалу мне это все ужасно нравилось. А недавно мне начало казаться, что не появись я в клубе хоть на одну ночь, никто и не заметит моего отсутствия. Я обложилась фальшивыми друзьями. Да, им нужны были только мои деньги. И я оказалась права. Мне становилось невыносимо скучно. Понимаешь? Поганое чувство, когда не знаешь куда деться. Пьешь, чтобы заглушить несуществующую тоску. Однажды я так сильно накидалась, а друзья мои и не попытались остановить меня, чтобы я за руль не садилась. Представляешь? – невозмутимым голосом продолжала Кристина. – Ну, это тот случай, когда я бомжа сбила, помнишь? – сморщив лоб, сказала она, напомнив следователю и себе. – Я ждала хоть каких-нибудь перемен, хоть чего-то. Мне хотелось сбежать от этого бессмысленного образа жизни …
– Давайте ближе к делу, – заскучав, сказал Яковлев, прервав ее рассказ.
