– В ту ночь я еще до дома не доехала, а отцу уже сообщили. Отец… он повсюду. Вот мы сейчас сидим с тобой чаек попиваем, ты думаешь, что отправил его восвояси, и он спокойно ушел. Если ты действительно так думаешь, то крупно ошибаешься. Не знаю, что он придумает, на сей раз, но сейчас я буквально ощущаю, как он своими щупальцами обхватил здание ОВД и держит нас в тисках. Мне уже не выйти отсюда, – немного придя в себя, говорила девушка.
– Никто вас не тронет здесь. Вам нечего бояться, – начиная верить во всемогущество ее отца, успокаивал Яковлев.
Кристина замолкла, ожидая пока следователь ответит на телефонный звонок.
– Личность установили? – нервно спрашивал он дежурного. – Нет? Какого черта?
Кристина, почти расслабившись от горячего чая, вдруг дернулась.
– Давайте по делу, – будто очнувшись после разговора с дежурным, сказал Яковлев.
Кристина смотрела на следователя, стараясь зацепиться хоть за краешек надежды на спасение.
– Одного задержанного, парня, по сегодняшнему происшествию, не довезли… – одновременно расстроенно и удивленно сказал он.
Кристина засмеялась.
– Не понял до сих пор? Никакого дела не будет. Это моя исповедь тебе если хочешь. Слушай дальше.
Яковлев, вернувшись к столу снова закурил.
– Ехав по трассе до дома той ночью, я была точно не в себе. Не считай меня за сумасшедшую, но я слышала голоса. Как только я заехала во двор дома, отец забрал у меня ключи от машины и запер в комнате на несколько суток, даже словом со мной не обмолвившись. Несколько суток в заточении наедине с самим собой. Голоса в моей голове усиливались все больше, заглушая тишину. Надо было как-то вырываться из этой одиночной камеры.
Яковлев задумался, а потом спросил:
– Как часто вы слышите голоса?
Кристина немало удивилась неожиданному вопросу со стороны следователя.
– Уже больше полугода. Слушай дальше, – продолжила она. – Уговорив Жанну за небольшое вознаграждение вытащить из машины мою сумку и принести ее ко мне, я судорожно искала клочок бумаги с номером. Тот официант всучил мне бумажку с номером своего сотового. Он снял трубку с первого гудка. Я продиктовала ему свой адрес, и через два часа он стоял у ворот моего дома. Отца дома не было, и Жанна впустила Градимира. «Если он один раз защитил меня, то он не причинит мне зла», думала я. Знаешь, я была заинтригована им. Мне нужен был кто-то, кто сможет перебить эти чертовы голоса.
– Что вы делали сегодня ночью на заброшенном заводе? – повторил свой вопрос следователь.
– Приносили человека в жертву какому-то славянскому Богу, – прямо ответила она.
Следователь, слегка уронив челюсть, схватился за ручку.
– За эти полгода отец редко дома появлялся. А если и появлялся, то пропадал все время в своем кабинете за бумагами. Знаешь, он с виду был похож на какого-то безумного ученого, который носится с чертежами, разными вычислениями в попытках изобрести машину времени. Последний месяц мы и вовсе с ним не пересекались, будто он и забыл, как собственноручно посадил меня под домашний арест, – продолжала рассказ Кристина. – С Градимиром, настоящего имени которого мне так и не удалось узнать, мы начали тесно общаться.
