Принцесс восточных красота в мгновенье ока меркнет,
Когда на звезды смотришь ты, поверь мне.
В благоухании миров, нам незнакомых,
Куется цепь судеб людских на наковальне Бога.
И в оперенье ярких дней вплетется нечто,
Чему пока названья нет, наверно, это – вечность.
В переплетении имен, на маскараде жизни,
Нашел я все, о чем мечтал, когда был звездной пылью 3.
Нина несколько секунд смотрела на него с улыбкой, смотрела до тех пор, пока он не смутился. А потом сказала:
– Вадик, милый, ты не можешь оставить меня на минутку? Женские дела, понимаешь?..
– Конечно, конечно! – Он торопливо встал, но от двери вернулся обратно и взял ноутбук. – Извини, забыл.
Когда Оконцев вышел, Нина поставила чашку с кофе на ночной столик, а с него взяла мобильный телефон.
– Здравствуй, милая, – произнесла с улыбкой, когда Васнецова отозвалась. – Прости за вчерашний разговор. Сегодня со мной уже все в порядке. Я хочу, чтобы ты съездила со мной в Ситов. Ты развеешься, а я кое-что узнаю.
– Нина, я не могу, не могу, милая, – голос у Васнецовой был голосом утомленного человека. – У нас сейчас столько работы. Ты ведь знаешь, как это бывает. Не обижайся, но сейчас я не могу…
И в этот момент Нина уловила какой-то шум в квартире Ксении. Она услышала невнятный мужской голос, и сердце ее снова сжалось в комок.
– Кто он? – уже не слушая подругу, спросила она. – Просто скажи мне, кто он? Я его знаю?..
– Господи, Нина, тебе на самом деле нужно отдохнуть, – вздохнула Васнецова. – У меня телевизор включен. Это диктор с НТВ – Иван Лозовой. – Наверно, она прибавила звук, и Нина на самом деле услышала четкий и приятный голос телевизионного диктора. – Нина, я на самом деле хотела бы съездить с тобой, но сейчас не могу. Может быть, на следующей неделе? Мы обязательно съездим с тобой куда-нибудь, милая. Или сходим в театр. Господи, как же давно мы не были в театре!
– Извини, что я потревожила тебя, – снова не слушая ее, произнесла Нина. – Извини, я на самом деле веду себя глупо…
– Просто тебе нужно привыкнуть, – после продолжительной паузы ответила Васнецова. – Но мы с тобой все равно очень близки, Нина… Я так хочу сохранить в памяти только самое лучшее. Я не хочу ссориться с тобой, Нина… – Она снова умолкла на какое-то время. – Надолго ты уезжаешь?
– На пару дней, наверно. Я еду в Ситов. Я ведь тебе говорила, что снова объявился Плетнев. А мне не нравится то, что происходит с ним и вокруг него. Я боюсь за Настю, боюсь за ее детей. Оставлю баню на Гришу Мугоева и смотаюсь в Ситов на пару дней. Мне кажется, кое-какие ответы в этом городе я найду. Тем более скоро годины Эле Баскаковой.
– Господи, – вздохнула Васнецова. – Я совсем забыла. Неужели прошел год? Будь осторожна, Нина. Жаль, что я не смогу поехать с тобой. А спутник тебе нужен. Может, ты Гришу с собой возьмешь?
– Нет. Пусть он за сауной смотрит. А я кого-нибудь найду… – И вдруг на сердце у Нины сделалось так тяжело, что хоть волком вой. – Пока, – она резко оборвала разговор и отбросила телефон и уткнулась лицом в подушку. – За что мне все это?! За что?! – шептала она сквозь слезы.
И наверняка подушка вымокла бы от слез, но спустя минуту в спальню заглянул Вадик. Он замер сперва от неожиданности, а потом подошел к кровати и встал возле нее на колени.
– Нина, – сказал он, – я ведь понимаю, что не пара тебе. Но я хочу быть рядом. Я хочу тебе помочь.
– Хочешь быть рядом? – Нина подняла на него искаженное отчаянием лицо. – Хорошо. Тогда собирайся, мы едем в Ситов!
