– Не гляди на меня! Не гляди на меня! – завопил он, уже не грозным голосом, а каким-то жалким, сдавленным.
– Я буду глядеть на тебя, покуда на Марине будут твои чары.
– Я не могу их снять! Не гляди на меня! – он опрокинул, пока бегал, все, что неровно лежало, даже чан с водой упал на пол. Несколько раз карлик пытался забиться под печь, но Деян хватал его за ногу рукой и вытаскивал обратно. Это непотребство продолжалось около трех минут. Банник дико вопил, а Деян лупил его по бокам веником, от которого остались одни прутья. Уже и мальчик начал выдыхаться, и неизвестно чем бы все это кончилось, если бы, наконец, карлик не забился в угол и жалобно не промямлил.
– Стой, умоляю, не смотри на меня!
– Я это уже слышал, – едва переводя дух вымолвил Деян, – Избавь Марину от проклятья.
– Хорошо, хорошо, но его нельзя снять, не смотри на меня!
– А что можно сделать?
– Кто-нибудь другой может взять его на себя. Н-но по доброй воле.
Деян перестал колотить существо и задумался.
– По доброй воле… Я готов взять его на себя, но ты его ослабишь, или, – он замахнулся снова, – Я буду приходить каждый день к тебе и смотреть на твою мерзкую рожу. Ты понял меня?
– Мерзкую рожу. Мерзкую рожу, – промямлил карлик, – Я понял.
– И ты оставишь этот двор навсегда.
– Не-ет! Нельзя. Куда Деян, туда и я.
– Тогда ты забьешься куда-нибудь в угол и позволишь нам спокойно здесь мыться.
– Правила! – пискляво выкрикнуло существо.
– Все будет по правилам, но Марине ты впредь попадаться не будешь, и, тем более, прикасаться к ней. Поклянись мне! – грозно для своего возраста, произнес Деян.
Карлик встал, потоптался на месте и плюнул себе на когтистую ладонь.
– Клянусь, – процедил он, протягивая лапу Деяну. Другой бы скривился от одной мысли прикасаться к этому существу, но мальчик лишь поджал губы и уверенно ответил на рукопожатие. Карлик тут же стукнул его кулаком в лоб и нырнул за печь, – Еще встретимся, Деян.
У мальчика закружилась голова. Он потерял равновесие и рухнул на деревянный пол. Сознание покинуло его и ему на смену пришла тьма.
Прошел час, может два. На дворе совсем стемнело. Вдруг тьма рассеялась и пришли странные сны. Он стоит в зеленом светлом поле, светит солнце, трава щекочет кожу. Но впереди одни черные тучи и льет ливень. Внезапно налетел ветер, Деян едва устоял, закрыл лицо руками и услышал свое имя, доносящееся откуда-то издалека: “Деян”, “Деян”.
– Деян! Ты слышишь меня?
Мальчик вскочил и чуть не столкнулся с Мариной головами. Она стояла над ним, опершись о палку.
– Тетя? Что ты здесь делаешь?
– Не время для разговоров, Деянчик, он скоро вернется.
– Нет, тетя, – удержал ее мальчик, – ты его больше не увидишь.
– Что…
– Ты свободна, – Деян улыбнулся.
– Ты шутишь надо мной, мальчик? – она прикрыла лицо рукой и прошептала. – Я не верю. Этого не может быть.
– Это правда. Я взял с него клятву, – он увидел, что тетя плачет, не удержался и тоже заплакал. Деян бы и вовсе обнял Марину, если бы не ее ожоги.
Затем они оба вышли во двор, опираясь друг на друга и вернулись в дом.
Марина больше никогда не задала ни единого вопроса про этот случай. Можно подумать, что ее не интересовала произошедшее в бане, и та цена, которую заплатил ее племянник. Но на деле же, она просто страшно боялась. Боялась, что вот снова она будет стоять у печи или прясть кудель, как боль в голове вернется, и она снова сляжет. Но все было хорошо, разве только здоровье Марины несколько пошатнулось, и ее часто одолевала простуда. Что же до Деяна, то с ним не произошло ровно никаких изменений, точно все это было страшным сном.
