- А в этом что-то есть… Давайте попробуем! А если вяленый и раздавленный виноград добавить в уже перебродившее вино и вызвать еще одно брожение?
- И чего мы добьемся? – я тоже остановилась и, задрав голову, смотрела на высокого Густаво, освещенного яркими лучами полуденного солнца.
- Вино приобретет дополнительную крепость, новый вкус и аромат, - ответил он и покачал головой. – Вы прирожденный винодел, донна! Видать гены вашего покойного батюшки дают о себе знать.
Ага, как же… Это дает о себе знать моя богатая жизнь, в которой я пила самые лучшие вина…
Когда мы завернули за холм, я охнула, увидев страшную картину – закопченные коробки домов, рухнувшие крыши, выгоревшие сады и почерневшая трава. Запах гари коснулся моих ноздрей, и у меня сжалось сердце – кто мог совершить столь чудовищное преступление? Зная, что в окутанных ночным сном домах есть женщины и дети, этот человек не пожалел и их.
Мы пошли по улице, внимательно рассматривая каменные остовы, и я вдруг заметила в кустах по ту сторону дороги, какое-то движение и до моих ушей донесся странный звук, похожий на тоненькое подвывание.
- Густаво, смотри!
Мужчина направился туда, а я пошла за ним следом и чем ближе мы подходили, тем отчетливее становилось тихое повизгивание.
Раздвинув ветви, Густаво присел, и я выглянула из-за его плеча – на траве, рядом с мертвой матерью плакали двое белых щенков.
Собака лежала, вытянув лапы, на ее морде застыла гримаса ужасных мук, а язык вывалился и посинел.
- Ее отравили, - сделал вывод Густаво, указав на клочья пены вокруг рта бедняги. – Похоже, что те, кто поджог деревню, сначала отравили собак каким-то очень сильным ядом. Это собака погибшего Арила… Она успела оттащить щенков в безопасное место и умерла, а тела остальных собак, сгорели при пожаре.
Ничего не оставалось делать, как забрать щенков с собой. Они притихли на моих руках, и казалось, уснули.
- Вот вам еще забота, - усмехнулся Густаво, а я с нежностью посмотрела на сопящих крох и сказала:
- Мальчишки будут в восторге. Пусть дают им имена и учатся быть ответственными.
- А что вы хотели увидеть в деревне? – вдруг спросил Густаво и я честно призналась:
- Мне хотелось посмотреть – можно ли отремонтировать дома. По-моему можно, да? Починить крыши, вставить рамы.
- Вы что, собираетесь отстраивать деревню?! – на лице мужчины отразилась вся гамма чувств, которые он испытывал. – Донна, это стоит огромных денег!
- Что же это за хозяйка, которая не заботится о своих людях? После работы человеку нужно возвращаться в теплый, уютный дом, тогда и трудиться он будет с душой. А это нужно нам всем, не так ли?
- Мне порой кажется, что вы не юная девушка, а умудренная опытом сеньора! – рассмеялся Густаво. – Удивительно, как это все в вас сочетается!
- Вы же сами сказали, что это наследственное, - тоже засмеялась я. – От отца!
Марко и Матео были на седьмом небе от счастья, увидев щенков. Они тут же утащили их на кухню, чтобы покормить, а когда вернулись, заявили, что щенков зовут Чикко и Пеппе.
У Чикко было темное пятнышко на лбу, а у Пеппе – темный кончик на пушистом хвостике.
Они, как привязанные бегали за близнецами, и сразу стало ясно, что эта дружба навсегда.
* * *
- О, моя дорогая! Как же я рада тебя видеть! – Франческу было не узнать. Ее надменное, высокомерное выражение лица сменилось на радостное и восхищенное. – Николетта, детка!
