Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний - страница 36

После всего вряд ли стоит удивляться тому, что в августе 2003 года правительство неофранкистской Народной партии отказало властям Аргентины удовлетворить их запрос на экстрадицию проживавших в Испании аргентинских офицеров, обвиняемых в совершении тяжких преступлений за период военной диктатуры. Можно представить себе волну протестов со стороны все того же правительства, если какая-нибудь страна не удовлетворила бы его запроса на экстрадицию окопавшихся там баскских террористов.

Примерно в это же время один из бывших политических комиссаров Франко по прозвищу «Сенека» (Хосе Мария Пеман) признался публично, без всякого стеснения, что сам участвовал в допросах пленных республиканцев. Каждого из них он спрашивал одно и то же: ходил ли в церковь молиться? Если кто-то отвечал отрицательно, его тут же ставили к стенке, но перед расстрелом направляли к нему капеллана, чтобы тот вытянул из него покаяние. Весной 2003 года законодательное собрание провинции Наварра, несмотря на протест местного епископа, огласило документы, не оставляющие никаких сомнений в том, что священники участвовали и в военных действиях, и в экзекуциях над пленными…

Живет сегодня в Англии человек, который очень не хочет забывать о таких неприятных вещах. Это историк, профессор Лондонской школы экономических и политических наук Пол Престон. Занимается он исследованиями, раскрывающими полную картину репрессий в ходе и после гражданской войны в Испании, массовых расстрелов, безымянных захоронений, пыток и издевательств над заключенными в тюрьмах. Будучи в Мадриде, он дал ясно понять, что считает историографию недавнего прошлого Испании неполной и неокончательной.

По мнению Престона, международное историческое значение событий 30-х годов в этой стране подтверждается всеми последующими событиями в Европе, ибо исход гражданской войны изменил соотношение сил в пользу Гитлера и Муссолини. Материалов же для анализа этой войны хватит на многие и многие годы. Еще не до конца ясно, например, откуда брал Франко финансовые средства на поддержание своей миллионной армии. Остаются для историка полной загадкой и многие действующие лица трагедии, как, например, Густав Дюран, композитор и друг Федерико Гарсии Лорки. В первый же день войны Дюран записался добровольцем в Народную милицию и, не будучи профессиональным военным, проявил себя на фронте так, что ему присвоили генеральское звание.

Когда Пол Престон приезжал в Мадрид, мне было интересно узнать от него, почему книгу, над которой он работал, ему хотелось назвать «Испанский холокост». По его словам, историки недооценили испанскую трагедию, обратив больше внимания на преступления, совершенные Гитлером и Сталиным. Выстраданное же испанцами, считает он, заслуживает такого названия, ибо точное число погибших в ходе гражданской войны, места их захоронения никогда не станут известны. Что же касается жертв франкистских репрессий после войны, их было около сотни тысяч человек. То есть, если сравнивать с числом убитых при Пиночете (между тремя и четырьмя тысячами), разница все же огромная.

По поводу самого Франко Престон рассказал, что до написания своей книги о нем представлял себе его как личность жестокую и довольно посредственную, но, исследуя глубже, обнаружил гораздо более сложную фигуру. Историк увидел в нем гремучую смесь умственного убожества со способностью заставить других невольно засомневаться в этом и сказать себе: либо ему просто везет, либо есть в нем некая врожденная хитрость, позволяющая ему одерживать победу над более опытным противником.