Солнечный Альбион - страница 49

Шесть раз Монумент использовался по назначению: с него прыгали самоубийцы. Теперь его верхушка со смотровой площадкой превращена в ажурную клетку. Чтобы туда забраться вам придется преодолеть 311 ступеней. Венчает колонну золотой шар, символизирующий побеждённые языки пламени. Изначально туда хотели водрузить статую короля Карла, на что скромный монарх резонно заметил:

– Не стоит. Не я начал пожар.

Возведённый под руководством Кристофера Рена Монумент обошелся тогда в 13 450 фунтов, из которых 11 300 были пожертвованы масоном Джошуа Маршаллом. Реставрация же, проводившаяся в 2007—2009 годы, стоила казне 4,5 миллиона.

Практичные англичане мыслили колонну ещё и как научный инструмент. Думали приспособить в ней зенитный телескоп (чтобы определять положение звёзд относительно зенита), а её 62 метра использовать для экспериментов с притяжением и маятником. Просчитались: оживлённое движение на соседних улицах оборачивалось слишком сильной вибрацией почвы. Зато ступени имеют ровно по шесть дюймов в высоту, что позволяет делать замеры давления. Сегодня на колонне установлена 360-градусная панорамная камера. Если интересно, можете прямо сейчас зайти на сайт www.themonument.info и посмотреть, что происходит вокруг Монумента.

Кстати, насчёт пожаров. Я тут подумал, а знаете ли вы, почему Красная площадь в Москве называется Красной площадью? В школе нам глубокомысленно рассказывали, будто «красная» что площадь, что девица – суть «красивая». Оказывается, не совсем так. Раньше это место под стенами Кремля было сплошь застроено деревянными домами, которые имели обыкновение ярко гореть. Одно время получившаяся на их месте площадь даже так и называлась – Пожар. Ну, это так, мысли «по поводу». Не обращайте внимания. Идёмте дальше.

Ещё неизвестно, стал бы Лондонский пожар «великим», если бы произошёл не в Сити. Почему? Судите сами.

Лето 1666 года выдалось засушливым. После полуночи 2 сентября загорелась пекарня Томаса Ферринера. Домочадцы выбрались на крышу и оттуда – на соседний дом. Только одна из служанок побоялась это сделать и стала первой жертвой. А дальше начался настоящий фарс. Соседи попытались погасить пламя. Тщетно. Через час пожаловали приходские констебли и сказали, что вообще-то было бы неплохо от греха подальше снести соседние дома, чтобы не дать огню распространиться. Хозяева этих домов, разумеется, возразили. Решили звать тогдашнего лорда-мэра (запомните этот титул в связи с Сити, мы к нему еще вернёмся), который один мог оспорить их протесты. Когда лорд-мэр с говорящей фамилией Бладуорт (Bloodworth – «достойный крови») прибыл, пламя уже хозяйничало над соседними домами, а ветер гнал его складам бумаги на берегу Темзы. Пожарники поопытнее орали, что надо всё к такой-то матери сносить, пока не стало хуже. Бладуорт запаниковал и отказался их слушать: мол, мы не можем, большинство тамошних зданий сдаются, а хозяев сейчас не найти. В итоге он сказал знаменитую фразу «Pish! A woman could piss it out»15 и благополучно удалился.

Вот какие раньше были мэры, не чета нынешним!

Начавшись в воскресенье, пожар устал и фактически сам погас только в среду. Было уничтожено 13 500 жилых зданий, не считая церквей, соборов и трёх городских ворот. При этом по официальным данным количество погибших в огне людей равнялось фантастической цифре 8. Причину случившегося современники видели и в чревоугодии, и в происках французов, и в католиках вообще. Не зря Монумент сравнивали впоследствии с перстом, грозящим небесам. Существует и ещё одна версия. Накануне пожара, в 1665 году в Лондоне свирепствовала чума (тоже, разумеется, Великая). Она погубила ни много, ни мало 80 000 жизней, шестую часть всего населения Лондона. После пожара чума больше не возвращалась. Огонь стал своеобразным санитаром, поглотившим большую часть грязных хибар вместе с крысами и блохами. Может быть, нерадивый лорд-мэр выставил себя идиотом, исполняя чью-то волю?