– На всё воля Белого Духа, – ответил Танияр. – Пройдите и разделите мой стол и кров с моими гостями. Вы поспели ко времени.
– Прими сначала дары, каан, – остановил его посланец Елгана.
– Благодарю Елгана за дары, – ответил мой муж. – Но что может быть дороже, чем дорогой гость? Идемте за стол, а дарам еще придет время.
Я прекрасно понимала, отчего Танияр говорит это. Послы не видели тех, кто сидел за нашим столом, и вряд ли примут с радостью, что им предлагают оказаться рядом с кийрамами. Впрочем, поводов негодовать у них должно быть немало, а потому каан не спешил принять подарки соседа. И послы покорились.
Их было четверо. Такие же, как и все тагайни, беловолосые и голубоглазые, но пониже ростом и коренастее жителей Зеленых земель. Мужчины казались настоящими крепышами. Одеты они тоже были привычно, разве что в одежде преобладал зеленый цвет да орнамент заметно отличался. Оружия при них, разумеется, не было, как и плащей, под которыми мог спрятаться клинок. Они приехали как друзья.
Уже опытным взглядом я определила, что первым идет человек знатный, хоть в Белом мире еще и не было строгого разделения на знать и простолюдинов. Аристократия еще только формировалась. Это сословие выделялось более богатыми закромами, что позволяло нанять прислужников, а еще приближенностью к правящему главе тагана или родством с ним. И о том, что человек занимает высокое по местным меркам положение, как раз и говорил орнамент. А иных различий не было.
Народ кланялся только каану и алдару, с остальными же держались на равных. И легко можно было услышать, как жена важного человека и торговка с курзыма самозабвенно ругаются из-за расхождения взглядов на цену, качество товара или просто ради удовольствия – повод для склоки найти несложно, особенно на курзыме. Впрочем, если знатная особа заслужила уважение, о ней отзывались с почтением, но не жалели яда для того, кто вызвал неприязнь.
Тот, кто шел впереди делегации от Елгана, занимал высокое положение, но, какое именно, я пока не знала. Он мог быть братом каана, советником, просто добрым другом, но точно не алдаром – воинского знака на незнакомце не было. Да и те трое мужчин, которые шли за ним, тоже не являлись воинами. Оставалось набраться терпения и дождаться, когда Танияр нас познакомит.
Кийрамы повернули головы на звук шагов. Эчиль замолчала, ее пристальный взгляд устремился на послов, и только Ихсэн продолжала наигрывать, развлекая гостей. Теперь я поднялась на ноги, а следом за мной встали и мои рырхи, даже вредина Торн.
– Милости Отца вам, – приветствовала я наших новых гостей, и Танияр, подойдя ко мне, приобнял за талию.
– Присядьте с нами, – произнес каан. – Отдохните и поешьте с дороги. Места всем хватит.
Послы не двинулись с места. Они переводили взгляды с меня на порыкивающих рырхов, затем на кийрамов, на Эчиль и снова Танияра. Почти каждый за нашим столом вызывал у посланцев Елгана изумление и оторопь. Каан вопросительно приподнял брови:
– Отчего медлишь, Туор? Садись, здесь собрались добрые друзья.
Спутники Туора переглянулись в растерянности, но по-прежнему остались стоять, ожидая, что скажет их предводитель.
– Эчиль, Ихсэн, – позвал Танияр.
Ихсэн отложила калдарын, и они с Эчиль споро взялись за дело – готовили место для послов. Я подняла взгляд на мужа, но он только крепче прижал меня к себе, так дав понять, что мне не надо помогать женщинам, хотя это не противоречило устоям. Даже наоборот. Это я должна была если и не сама, то хотя бы дать указание прислуге, то есть Сурхэм, но не каанше и вышивальщице, которые были такими же гостями, как и все остальные. Но у Танияра были свои соображения, и потому я просто осталась рядом, не вмешиваясь в ход событий.
