Так прошло несколько дней до того часа, когда мы должны были отправляться навстречу каравану. С восходом Саафи брал кувшин и уходил к колодцу, у которого болтали поутру женщины, а принеся воды, уходил в шатёр Саида, и до моего возвращения успевал управиться со всеми женскими делами. В шатре всегда было чисто и приятно пахло, была приготовлена вкусная пища, и моя постель была ровно застелена, а подле неё на подносе были приготовлены фрукты и напитки, чтобы я мог освежиться вечером.
Я же посвящал свои дни общению с другими воинами и упранениями. Саид хвалил меня, и сам я убеждался, что искусство боя, которым я владею, не подвластно пустынным воинам. Моего напора не мог выдержать ни один из них, мои удары оказывались для них слишком тяжёлыми и они могли только увернуться от них, поскольку для этого были достаточно проворны.
Воины также упражнялись с копьями, которые были слишком короткими для моего роста, но удобными для метания, как легкие дротики. Такое копьё можно было метнуть с седла, но можно было сражаться им, не выпуская из рук. У некоторых копий были широкие наконечники, которыми можно было зарезать конного с земли, и крючья, которыми при должном умении легко было стащить всадника с коня.
Были у них и боевые топоры на длинных изогнутых рукоятках, которыми они весьма ловко могли поражать противника в ближнем бою. Таким топором мог орудовать и конный, и пеший, поэтому у многих я видел за поясами такие топоры на тот случай, если они будут должны спешиться и биться на земле.
Луки я видел у них короткие, удобные для всадников, и длинные, с которых можно обстреливать позиции противника, стоя в отдалении. В походе я не видел таких луков, а в селении многие юноши упражнялись с ними, стреляя в весьма отдалённые мишени.
Доспехи на них были с кольчугами, скрытыми в толщине тканой одежды, либо кожаные, которые не нагревались на палящем солнце, как металл кольчуги. Я видел и лёгкий доспех, который воины накидывали через голову на грудь и спину, и тяжелые брони, покрывавшие от шеи до колен. Шлемы у них были такой формы, что удар сабли проскальзывал, теряя свою силу.
На меня не нашлось доспеха, и Саид прислал мастера, который пришёл с кольчугой и инструментами. Он разогнул колечки по бокам, раскрыв кольчугу, сплёл широкие полосы и вставил их в бока от края рукава до подола. Чтобы кольчуга не нагревалась, мне дали белую накидку из полотна. Мастер обещал, что к следующему походу сделает легкий кожаный доспех специально для меня, потому что такую броню нельзя было увеличить. Я не верил, что кто-то сможет достать меня в бою своим оружием, но не стал спорить. Мне нравилось, как броня отяжеляла тело.
В какой-то день я нарочно прошёл близ колодца, и видел издалека, что девушки и женщины стоят и болтают, как и прежде, и смеются беззаботно и рассказывают друг другу что-то. И с ними стоял и Саафи, нисколько не выделяясь из них ни ростом своим, ни статью, ни повадками. Он смеялся весёлым смехом, и кивками либо покачиваниями головы и самыми простыми и короткими словами отвечал девушкам на их вопросы. Его голова была покрыта платком так же точно, как и головы других женщин, и если бы я не знал, никогда не смог бы отличить в нём мужчину.
И когда он поставил на плечо кувшин и пошёл вместе с девушками к шатрам, его походка была точно такой же, как у них, и бёдра покачивались из стороны в сторону, и неподвижно плыл прямой стан, и тонкая рука едва придерживала тяжёлый кувшин.
