— Да, изумительное выступление. Тут однозначно есть, за что бороться! Уверен, Лев Константинович, рисует эта милая девушка столь же прекрасно.
— Даже не сомневайтесь в этом. Я бы не пришёл к вам, будь это не так!
Я всё так же сидела на полу с перекрещенными ногами, хотела встать на ноги, как и положено перед комиссией, но сам Грачёв жестом руки показал, что я могу остаться в этой позиции, если мне удобно. Я внимательно слушала диалог, в который меня пока что не приглашали, стараясь не пропустить ни единого слова.
— Знаете для чего я здесь, Русалина? — обратился ко мне преподаватель из ВШИ, которого здесь не должно было быть. Ведь он искусствовед.
— Хотите вновь попытаться уговорить меня поступать в вашу школу? — не совсем уверенным голосом спросила.
— В какой-то степени да! Но, конечно, понимаю, раз вы тут, а не в моей мастерской, то решение вы совершенно точно уже приняли.
— Да!
— Да, — на выдохе, — а что, если мы вам предложим совмещать учёбу в двух высших учебных заведениях?
— Это же невозможно, я прекрасно это понимаю. Ну, очно так точно!
— Вы правы. Но для вас мы готовы сделать исключение.
— Что? Как это?
— Вы очно обучаться будете здесь, и основная загруженность, само собой, будет именно в хореографии. В нашей же школе вы будете на заочном, но на бюджетном обучении. Конечно, это очень сильно ограничит вас в личной жизни, но такой бриллиант как вы, мы просто не имеем права потерять.
Я словно онемела от услышанного. Не могу поверить и мне хочется ущипнуть себя.
— Честно, я не представляю, как я смогу всё это потянуть и буду ли я успевать во время сессий? Но однозначно, от таких предложений не отказываются! Я согласна!
Совершенно глупо и безрассудно, я знаю, но рисовать я люблю не меньше, чем танцевать. Поэтому будь что будет! Это всего четыре года учёбы, а в балете и того меньше! Потом отдышусь.
В голове кавардак! Эмоции бушуют во мне, и слишком много мыслей. Даже не знаю, за какую ухватиться! И не знаю, что мне сделать в первую очередь?
Решила, что нужно для начала просто успокоиться.
К дому подруги я добираюсь достаточно быстро, окрылённая последними событиями, пританцовывая, вхожу в нашу с ней комнату и, застав её спящей после ночной смены, с разбегу запрыгиваю на неё поверх одеяла.
— Хватит дрыхнуть, соня!
— Люда я, а не Соня! — бурчит подруга, сбрасывая меня с себя, — и отвянь. Я спать хочу!
— Люсь, я в общежитие заселяюсь, — реакция последовала даже быстрее, чем я ожидала.
Люся резко подскочила и, усевшись на постели, уставилась на меня вполне себе бодрым взглядом.
— В смысле? — буркнула недовольным тоном.
— Люсь, не заводись! Выслушай сначала.
— Русалка, чё за хрень? Ну уже договорились же, — дует обиженно губы.
— Люсь! Мне комнату в общежитии дают.
— С какого это? У них же мест не было! — о том сдала ли я экзамен, Люда у меня даже не спросила. Она была уверенна на все сто процентов, что я поступлю.
— Освободилось одно, — не стала пояснять подруге, что этот вопрос был решён одним лишь звонком Грачёва.
— И что? Могла бы отказаться.
— Не могла. Люсь, я буду ещё и на художественном учиться. На заочке, конечно, в общем, поэтому мне в общаге будет проще.
— Не поняла? Как это, в двух вузах?
Я рассказала во всех подробностях, что и как было. Люська, ещё какое-то время на меня подулась, но она всё и сама прекрасно понимает.
Мы вместе пообедали, а точнее, пополдничали, и я уже домывала посуду.
