– Ты что, может, мою бабушку подозреваешь?
Пашка плечами пожал:
– Я, конечно, утверждать не могу… Но номер, с которого эсэмэски шлют, незнакомый. Если бы, к примеру, это слала Лизина бабушка, у которой тоже вполне может не быть Интернета, то её номер сразу бы определился.
Я прям взорвался:
– Не незнакомый, а неопределяемый! Лёка же сказала. А чтобы скрыть свой номер, нужно просто отключить определитель номера. А это не всякая бабушка осилит. Моя-то бабуля, конечно, продвинутая, да и то я не уверен, что справится.
– Ага, вот видишь, видишь! – обрадовался Пашка. – Продвинутая!
У меня чуть язык не отнялся.
– Может, скажешь, моя бабушка Лизу и на велосипеде сшибла?
Не знаю, до чего мог бы дойти наш спор, – я ведь свою бабулю в обиду не дам, даже если она и вправду хакером заделается, – но тут Аня нас остановила:
– Хватит вам глупости болтать! При чём тут бабушка, тем более Витина! А вот, Вить, твоя мысль про то, что человек, посылающий эсэмэски, уверен, что Лиза в полицию не будет сообщать, мне кажется правильной.
Я победоносно посмотрел на Пашку.
– А значит, – продолжила Аня, – это достаточно близкий человек. Я так понимаю, Лиза не очень-то болтливая, и не все знают, что у них мама после гипертонического криза. Так что круг сужается.
Слава богу, пришла Лёка, а то мы уже потихоньку начали заходить в тупик.
Всех мало-мальски подозреваемых мы переписали, то есть взяли их телефоны из Лизиных контактов. Конечно, целый лист, оставленный для этой цели Пашкой, не понадобился, потому что, по мнению Лёки, не так уж много человек хотели Лизиного провала на конкурсе.
В первую очередь под подозрение попадали участники конкурса. Лёка принялась загибать пальцы, а Пашка – записывать:
– Во-первых, Флорка. Она по баллам почти Лизу догоняет. Хорошо играет, но больно заносчивая. Потом Лера. Калерия. Эта – болтушка страшная. Но мне кажется, она трусовата для такого дела. Элла. Эта себе на уме. Может такое сказать, что хоть стой, хоть падай. Но уж если кого подозревать, то, конечно, Авоську! Она, по-моему, Лизе страшно завидует.
– Что это за имя такое? – Нам ещё раньше любопытно было, но мы не признались, что заранее проштудировали Лизины контакты.
– А, это Юнона. Смотрели в театре Ленком рок-оперу «Юнона и Авось»? Так Авоськины родители назвали свою дочку. Видимо, театралы конкретные. Ну, её мало кто Юноной зовёт. Прозвали Авоськой, и всего делов.
– Такое красивое имя – Юнона, как она соглашается на Авоську? – удивилась Аня. – Я бы быстро отучила охотников дразниться.
Мы с Пашкой не сомневались, что Аня никому не позволила бы себя Авоськой называть. Когда мы расследовали наше первое с ней дело, она условие поставила: её звать только Аней – никаких Анек. И нас она зовёт только Витя и Паша. Она – Анна Павлова и очень гордится, что её зовут как знаменитую балерину. Тем более что она сама серьёзно балетом занимается.
– Ой, она такая, – махнула рукой Лёка. – Ей всё по барабану. Но для выступлений «Юнона» хорошо звучит. Её на концертах представляют уж конечно не Авоськой.
– Какие красивые у всех имена, – похвалила Аня. – Калерия, Элла, Юнона, Елизавета. Для музыкантов все очень подходят. А ты, Лёка, откуда так хорошо про всех этих девочек знаешь?
– Так Лиза мне рассказывает. Мы с ней часто болтаем.
– Да, здорово иметь старшую сестру, – вздохнула Аня.
– Точно, – согласилась Лёка.
Пашка всех записал и удивился:
