– Ага. И тебе с утра решила помочь.
На Людке были новые ярко-красные ботфорты на высоченных каблуках. Это был ее ответ на вчерашнюю обновку Анжелы – крупные серьги-кольца ценой в тридцать восемь тысяч рублей.
– Спасибо, но я как-нибудь сама справлюсь. Что новенького?
– Вчера воскрес Маркиз де Сад и зашел на огонек. Пришлось задержаться до трех.
– Ого, – Людка подняла брови. – Думаю, таким марафоном ты его загнала обратно в могилу.
«Он и без моего участия туда направлялся», – подумала Анжела.
– У тебя что? Как твоя новая пассия?
Люда второй месяц встречалась с депутатом Городской думы преклонного возраста и неумолимой сексуальной фантазией.
– То же самое, что на работе, только матрас жестче, обои синие и выхлопа ноль. Правда, вот сапоги подарил. А вообще пора с ним завязывать. Надоело, – она хотела добавить что-то еще, но в дверь позвонили, и в дверном проеме появилась плешивая голова Терентьева. На кухне пропищало радио. Капитан был точен, как московские куранты.
– Привет, девчонки!
Его искусственное радушие, как всегда, раздражало.
– Здрасьте.
Косо взглянув на полицейского, Анжела полезла в сумку за кошельком. Пальцы с длинными аккуратными ногтями отсчитали десять тысячных купюр и сунули деньги капитану в лицо.
– Держи. Скоро прикроется ваша лавочка. Вчера в новостях депутаты обещали легализацию.
– Ну, обещать – не значит жениться. Да и лучше тебе от этого не будет. Так у тебя червонец в месяц плюс два субботника, а как легализуют, половину заработка налогами забирать будут, а из-под проверяющих инспекторов даже по нужде не вырвешься. Придет пожарник, за ним эколог, за ним санитар-эпидемиолог. В общем, всех перечислять язык отсохнет. И притом бухгалтерию вести придется. Отчеты, знаешь ли, всякие. Как в анекдоте, – Терентьев рассмеялся как стервятник.
– А что, гражданки-барышни, может, и натурой сейчас? На четверть суммы.
– У нее клиент через десять минут, а мне надо домой. Так что передерни затвор где-нибудь в подъезде и спокойно дожидайся субботы.
Анжела приоткрыла дверь, шагнула в сторону и кивнула в сторону лестничной площадки.
– Да иди ты, – Терентьев с силой захлопнул за собой дверь, и сверху на пол упали два кусочка крашеной штукатурки.
– Вот дрянь. Так и дверь поломать можно. Люда небрежно стянула сапоги с ног и швырнула их в угол.
– Иуда. Родного брата за решетку упек. За три года четырех начальников слил, и за каждого ему по звездочке добавили. Женат в четвертый раз – тоже неспроста. С такой гнидой не всякая уживется. Ладно, пойду переодеваться. У меня и вправду клиент через пять минут.
Информацию о Терентьеве Людка черпала из надежного источника – Олега Клюева, сослуживца Терентьева и ее постоянного клиента.
– А я только чайник поставила.
– Ну и пей себе спокойно. Нам кухонный стол не нужен. Тумбочки и подоконника вполне достаточно.
Анжела кивнула и отправилась на кухню.
Через пять минут в дверь позвонили. Ни слова приветствия. Только шорох одежд. Маленькой серой мышкой клиент прошмыгнул в комнату.
– Я готова. Иди ко мне, мой тигр, – голос Люды звучал вызывающе знойно, и Анжела представила ее фирменную зубастую улыбку. Звякнула бляха ремня. Из комнаты донеслись томные женские стоны. Люда явно переигрывала.
3.
Судья слушала потерпевшего и посматривала в окно. Самая обыкновенная женщина с широким лицом и высокой кучерявой прической. Ничего в ее внешности не выдавало ту власть над людьми, которой она была наделена, за исключением разве что черной пыльной мантии, из-под которой выглядывал красный ситцевый сарафан.
