– Все, – глухо поведала Роза своему отражению. – Теперь мне конец.
В следующий раз, когда она увидит Леона, то не подпустит его к себе и на метр. Или с визгом убежит, если он вздумает к ней приблизиться, или… ну да, или пустит в дело ту самую биту, которую он так предупредительно рекомендовал ей носить с собой.
И когда он умудрился это с ней проделать? Он даже специально не прикасался к ней… Ну да, не прикасался. Это она сама вежливо пожала ему руку на прощание, обжегшись перед этим о его запястье.
Роза сморщила нос и зажмурилась, не желая видеть свое отражение. Какое-то время она стояла так, и потом понуро поплелась прочь от злополучной витрины.
Она уже предвкушала будущее разбирательство с родителями, где в ход наверняка пойдут и угрозы, и приказы, и, может даже, шантаж. Скучными ее отношения с ними никак нельзя было назвать, хотя, до всех этих перемен с ее несчастными волосами, жаловаться на незаслуженные придирки ей все-таки не приходилось… То ли дело сейчас.
Добравшись до двери своей квартиры, Роза даже не стала медлить и тут же позвонила – лучше уж покончить разом со всей этой историей.
Дверь ей открыла Олив, с полотенцем в руке и в фартуке.
– Наконец-то, Роза! – ее мама облегченно выдохнула, но тут же испуганно ахнула. – Что это, Роза? Где ты была?
– В школе я была, в школе… – Роза угрюмо шмыгнула носом. – Где же еще мне быть? Возвращалась домой через наш бульвар и… задержалась.
Олив пропустила ее в прихожую и закрыла дверь. Со второго этажа донесся вопль одного из близнецов, желающего узнать, пришла ли это Роза домой. Отвечая таким же воплем, та виновато покосилась на Олив.
– Понимаешь, я едва не попала под автобус, – начала она успокаивающим голосом, – а он меня окатил этой жижей из лужи, так что моей вины тут нет.
Олив всплеснула руками и Роза поспешила добавить:
– Не беспокойся, я в полном порядке.
– Да, но ты…
– Цела, мам, совершенно цела, – устало выдохнула Роза, и развела руками в перепачканных рукавах. – Можно я пойду, переоденусь?
Великодушная мать решила оставить такую интересную тему как новый цвет волос дочери на потом и пропустила ее к лестнице.
Переступив порог своей комнаты, Роза увидела Ранди и Джона, которые весело прыгали на ее кровати и размахивали ее ночной рубашкой и халатом. Устало вздохнув, она молча села на свободный краешек и спрятала лицо в ладонях.
Тут же перестав прыгать, близнецы недоуменно уставились друг на друга, явно не понимая, почему это она не стала вышвыривать их вон, вопя вслед непристойные слова, которые можно было бы выучить.
– Роза? Это ты или не ты? – поинтересовался Ранди, толкнув сестру в бок. – Зачем ты опять покрасила волосы?
– Это не я, – последовал тихий ответ и Джон ехидно улыбнулся: сестру еще можно втянуть в драку, она в хорошем расположении духа.
Роза фыркнула, чем повергла братьев в еще большее недоумение. Но не успели они и обменяться смешками, как она встала и молча подтолкнула их обоих к двери в коридор. Закрыла ее за ними, переоделась в чистую одежду, и, немного продумав свой план действий, тоже спустилась к столу.
Уютного обеда не получилось. Как ни старалась Роза вести себя примерно, отвечая на все вопросы родителей спокойно и вежливо, ей так и не удалось избежать скандала, связанного с ее новым цветом волос. Не помогли никакие доводы, и уже к концу трапезы она лишилась ноутбука, который тут же перешел в собственность ее младших братьев.
