– Знаете, я только сейчас поняла, – сказала девочка. – Из них никто не старше. Ахмат без бороды будет такой же, как папа.
Гуров повернулся к Ольге Прошиной, сидевшей в углу.
– А вашему мужу сколько? Лет сорок? – спросил он.
– Сорок два, – ответила женщина.
– Сорок два, – задумчиво повторил сыщик, сделал пометку в блокноте, затем вновь повернулся к Алле и осведомился: – А другие мужчины – они были моложе?
– А других не было, – ответила девочка. – Двое мужчин, две женщины. Ахмат, Руслан, Зухра и Фатима.
– Хорошо. Про мужчин ты уже рассказала, опиши теперь женщин. Кто из них старше, главнее?
– Зухра, конечно. Она жена Ахмата. Злющая такая – ужас! Все время на меня шипела, за волосы таскала, если злилась или я что-то не то делала.
– Сколько лет Зухре?
– Она, наверное, немного моложе Ахмата. Но тоже уже такая, в возрасте. Всегда в черном платке ходила.
– А вторая женщина, Фатима?
– Фатима намного моложе. Она как тетя Поля, мамина сестра. Мама, тете Поле сколько лет?
– Двадцать четыре, деточка, – ответила Ольга Михайловна.
– Вот, значит, Фатиме двадцать четыре. Она совсем не злая. Когда Ахмат мне палец отрезал, она не стала помогать ему, убежала. Поговорить любит. Зухра за это все время ругала ее, шипела.
– За то, что Фатима с тобой разговаривала?
– Ну да. И еще Зухра все время следила, чтобы Фатима низ лица закрывала.
– Как это?
– У них же так принято. Правда, сама Зухра этого почему-то не делала, не любила, наверное, а Фатиму заставляла. Та всегда ко мне заходила, закрыв лицо.
– Ты сказала, что Зухра – жена Ахмата. А Фатима? Она жена Руслана или нет?
Девочка пожала плечами.
– Не знаю. Может, и жена. Вообще-то, да, похоже. Они между собой иначе говорили, чем с остальными.
– Эти люди – мужчины и женщины – между собой говорили по-русски или на каком-то другом языке?
– Ахмат и Зухра не по-русски говорили. Я ничего не понимала. А Руслан и Фатима – по-русски.
– И между собой по-русски?
– Всегда. И со мной, и между собой – только по-русски.
– Интересно, – произнес сыщик, сделал в блокноте еще одну пометку и поинтересовался: – А как часто они молились?
– Молились? – удивилась девочка. – А разве должны были? Я никогда ничего такого не видела.
– Прямо-таки никогда?
– Нет, я такого не помню.
– Хорошо, оставим это. Перейдем к еде. Чем тебя кормили?
– Это меня уже спрашивали, – сказала Алла. – Молодой такой полицейский интересовался. Я ему все сказала, могу и вам повторить. Мне давали самую обычную еду. Утром творог или бутерброды, в обед котлеты, курицу, сосиски с макаронами. Я дома йогурты привыкла есть, соки пить, у них тоже просила это купить. Но Зухра сразу начинала ругаться или даже волосы мне драть. За все то время, которое я у них прожила, даже стакана сока не дали!
– Значит, сосиски, – сказал Гуров, что-то отмечая в блокноте. – А сами они что ели?
– Я не знаю. Они при мне никогда не ели и не говорили о еде. Хотя нет! Разок было такое. Руслан откуда-то приехал и со двора крикнул Фатиме: «Слушай, а чем у нас сегодня кормят?» Она ему ответила: «Я куриные ноги пожарила с картошкой». Мне в тот день тоже куриную ногу с картошкой дали.
– Так-так, – сказал сыщик. – Очень интересно! Ты говоришь, что одно упражнение по математике не доделала. Значит, надо нам наш разговор сворачивать. Сейчас я тебе еще пару вопросов задам и пойду. Ты и так рассказала мне много важного. Скажи, как этот дом отапливался? Ведь тебя похитили в сентябре, в это время случаются холодные ночи. Там были печки?
