— Если бы он был на твоём месте и спустя время встретил другую, это не было бы предательством, даже если бы он её полюбил.
— А как бы ты это назвал?
– Принятие реальности и стремление жить дальше. Моя мама потеряла отца, но спустя годы встретила другого мужчину, и живёт с ним. Это не значит, что она не любила или забыла отца. Просто позволила себе быть снова счастливой.
— Чувствую себя эгоисткой. И злюсь на себя и всех вокруг.
— Ты хранишь верность, и хочешь быть уверена, что он бы хранил её так же, как и ты. По-моему, это нормальное желание, — он бросает короткий нежный взгляд на меня, касается моего подбородка и тут же отпускает его.
Я не успеваю даже среагировать. До моего сознания доходит его касание секундами позже. От волнения скручивает живот.
— Уверен, у вас всё было взаимно, — говорит он прежде, чем я успеваю подобрать слова, чтобы попросить его меня не касаться. — И ему потребовалось бы много времени, чтобы тебя отпустить. Так что, не грусти понапрасну.
— Ты так пытаешься меня успокоить? Или правда веришь в это?
— Правда верю в это и пытаюсь тебя успокоить, — широко улыбается в ответ.
Я благодарю его за слова поддержки, мне правда становится немного легче после разговора с ним. Мы едем минут пять молча. А потом он меня ошеломляет своим предложением:
— Мама с мужем устраивают сегодня барбекю. Присоединишься?
— Спасибо, конечно, — бросаю на него удивлённый взгляд. — Но я буду не к месту.
— Я бы не приглашал тебя, будь это так. Хочу, чтобы ты познакомилась с ней. Мне кажется, тебе лучше поговорить с человеком, который прошёл то же, что и ты.
— Итан, по-моему, это выходит за дружеские рамки.
— Кто только установил их в твоей голове? Эти рамки, — улыбается, посмотрев на меня.
— Ну разве я не права? — закатываю глаза.
— Нисколько. Тебя успокоит, если я скажу, что придут ещё мои и их друзья?
— С этого и нужно было начинать — улыбаюсь краем губ. — Успокоит.
— Отлично. После урока поедем.
— Мне нужно будет переодеться, — смотрю на свои старые джинсы и футболку и понимаю, что неприлично будет приходить в гости в таком виде.
— Хорошо. Заедем, переоденешься и поедем.
— Договорились.
Доехав до школы, я стараюсь быстро покинуть общество Итана, чтобы нас никто не заметил вместе.
Весь урок сосредоточено слушаю его, хоть иногда и проваливаюсь в свои мысли. Осталось два последних занятия, и пора готовить дипломную работу, а я до сих пор не придумала, какой будет моя итоговая фотосессия.
После лекции о уличной съёмке, Майер предлагает выйти на улицу и попрактиковаться. Это оказывается отличной идеей. Принявшись за съёмку, я отключаюсь от реальности и погружаюсь в работу. Это единственное, что сейчас помогает мне забыть обо всём. Итан курирует всех, даёт советы. После подходит ко мне.
— Как успехи? — спрашивает он и ждёт, когда я покажу ему кадры.
Поворачиваю фотоаппарат к нему экраном, он просматривает несколько снимков, улыбается мне и хвалит. Даёт несколько рекомендаций, указывая на недочеты, а после шепчет тихо на ухо:
— Через десять минут жду тебя в машине.
Хочу сначала попросить его встретиться на другом квартале, чтобы никто нас не увидел. Но решаю, что это глупо и по-детски, поэтому просто киваю в ответ. Не должно меня волновать, что думают обо мне другие, даже если это касается моей личной жизни.
Как Итан и сказал, через десять минут он всех отпускает, дав задание на дом. Подходит ко мне, даёт ключи от машины и говорит ждать его в ней, пока он заберёт свои вещи из кабинета.
