– Еще бы ему не быть красивым! Ведь он соткан из павлиньего пуха! – воскликнула Сянлин, подойдя совсем близко к Баоцинь и разглядывая плащ.
– Да какой же это павлиний пух? – возразила Сянъюнь. – Это перышки с головы дикой утки. Уж очень, видно, ты полюбилась старой госпоже: даже Баоюю она ни разу не дала надеть этот плащ!
– «У каждого свое счастье» – гласит пословица, – заметила Баочай. – Мне и в голову не могло прийти, что она к нам приедет! А что старая госпожа ее так полюбит, и говорить нечего!
– Приходи к нам почаще, не всегда же ты должна быть со старой госпожой, – сказала Сянъюнь, обращаясь к Баоцинь. – У нас, как и у нее, всегда веселье, играют, шутят, пьют вино, закусывают. И госпожу Ван навести, побеседуй с ней, а не застанешь – сразу уходи – у нее много служанок, и все такие насмешницы. К чему-нибудь да придерутся!
Все это Сянъюнь произнесла таким тоном, что все покатились со смеху.
– Ты добрая, – с улыбкой заметила Баочай, – но очень уж бесцеремонная, говоришь с Баоцинь так, будто она твоя младшая сестра!
Сянъюнь лукаво улыбнулась, внимательно посмотрела на Баоцинь и промолвила:
– Этот плащ, пожалуй, идет только ей. Для других не годится.
На пороге появилась Хупо.
– Старая госпожа велела передать вам, барышня, – обратилась она к Баочай, – чтобы вы не были чересчур строги к сестрице Баоцинь, она совсем еще юная. Постарайтесь ей во всем угождать. А что понадобится, пусть сестрица не стесняется, говорит прямо.
Баочай встала и обещала в точности исполнить приказание старой госпожи, затем подтолкнула Баоцинь и с улыбкой сказала:
– Вот счастье тебе привалило! Уходи-ка лучше отсюда, а то мы еще тебя обидим! Неужели я хуже тебя? Даже не верится!
Тут подоспели Дайюй с Баоюем, и Баочай совсем разошлась.
– Сестра Баочай, ты ведь шутишь, я знаю, – сказала Сянъюнь, – но другие могут подумать, что ты говоришь всерьез.
– Вы о них? – спросила Хупо, указав на Баоюя, а затем на Дайюй.
Сянъюнь промолчала.
– Ничего подобного, – ответила за нее Баочай. – Моя младшая сестра для Дайюй все равно что родная, Дайюй любит ее больше меня. Ты только послушай, что говорит эта дрянная девчонка Сянъюнь! Разве могут ее уста изречь что-нибудь путное?
Баоюй знал, что Дайюй капризна, но ее отношения с Баочай в последнее время были ему неизвестны, и при мысли, что матушке Цзя полюбилась Баоцинь, он пришел в замешательство. А после небольшой перепалки между Сянъюнь и Баочай совсем растерялся, тем более что Дайюй, как ему показалось, ведет себя несколько странно.
«Посмотреть на Дайюй с Баочай, – подумал Баоюй, – так они неразлучные подруги. А ведь раньше ничего подобного не было».
Тут он заметил, что Дайюй обращается к Баоцинь не по имени, а называет ее просто младшей сестрой, будто они и в самом деле родные.
Несмотря на столь юный возраст, Баоцинь была любознательна и умна и обладала завидной памятью. Прожив во дворце Жунго всего два дня, она почти всех знала по имени и успела заметить, что ее сестры очень серьезные и стараются жить в мире друг с другом. Она же, чтобы не отставать от них, была ко всем очень внимательной. Особенно Баоцинь нравилась Дайюй, выделявшаяся среди остальных своей незаурядностью, и она всячески выказывала ей свое уважение.
Баоюй все это видел и не переставал удивляться.
Отыскав однажды Дайюй, он сказал ей:
– Когда-то я шутки ради прочел тебе несколько строк из «Западного флигеля». Тогда мне там все казалось понятным. А теперь возникли сомнения. Сейчас я прочту тебе одну фразу, а ты мне ее объясни!
