Хуан внимательно оглядела служанок.
– Похвально, что ты не бросила своих старых слуг. Им повезло. А как их звать?
– Одну Су-цин, ей тринадцать лет, она – умница. Вторую – Цзы-янь, ей одиннадцать, она хорошая девочка, но пока еще мало в чем смыслит.
– И у меня две служанки, Чунь-юэ и Тао-хуа, – рассмеялась госпожа Хуан. – Обе мне преданы, но и глупы обе.
Через несколько дней Фея в сопровождении Су-цин зашла к госпоже Хуан. Та взяла гостью за руки и говорит:
– Как хорошо, что ты пришла, – одной очень тоскливо!
И добавляет, обращаясь к Чунь-юэ:
– Сегодня мы с госпожой Цзя будем беседовать целый день. Во флигеле скучает Цзы-янь, пойди к ней и пригласи ее погулять в саду.
Служанка госпожи Хуан поклонилась и ушла.
– Расскажи мне про гору Лазоревого града и про вашу реку, как она называется? – первым делом спросила служанка у Цзы-янь.
– Гора высокая, вся покрыта густым лесом, а река называется Сюньянцзян. На берегу – павильон. А вокруг очень красиво. Жаль, что ты не видела, – ответила она.
– А чем твоя госпожа занималась в Цзянчжоу?
– Принимала гостей в зеленом тереме, играла в своем домике на лютне. Все веселей, чем здесь.
– А какой домик был у твоей госпожи?
– Обыкновенный: по углам четыре столба, стены из глины и бумагой оклеены, дверь спереди, дверь сзади.
– А наш молодой господин Ян Чан-цюй часто там бывал?
– Чуть не каждый день приходил, а уходил на рассвете.
– А сколько раз он у вас ночевал?
– Откуда мне знать!
– Не ври. Я же тебе подруга, никому не скажу, – хихикнула Чунь-юэ.
– А я и не вру, – обиделась Цзы-янь.
Все так же хихикая, Чунь-юэ приблизила губы к уху Цзы-янь и что-то шепнула ей. Та отстранилась и сказала:
– Что он говорил – не знаю, а что моя госпожа сказала, я слышала. «Считайте меня своим другом!» – вот как она сказала.
Чунь-юэ хотела спросить еще о чем-то, но увидела вышедшую в сад Лянь Юй, сейчас же встала и ушла, бросив на ходу:
– Засиделись мы. Наверно, меня уже хозяйка ищет.
Все это время госпожа Хуан беседовала с Феей и играла с нею в «шесть-шесть». Вдруг хозяйка отодвинула доску и говорит:
– Я вижу, ты образованная. Наверно, и каллиграфию знаешь? Покажи, как ты пишешь.
– Гетеры умеют писать только записочки своим возлюбленным, тут не до каллиграфии, – улыбнулась Фея.
Но госпожа Хуан не отступилась и велела служанке принести кисть и тушечницу.
– На днях я сама занялась от нечего делать каллиграфией, – сказала она. – Покажи, как у тебя это получается.
Фея опять отказалась. Хуан криво усмехнулась, взяла кисть, изобразила несколько знаков, поморщилась и говорит:
– Плохо у меня получается, у тебя наверняка лучше выйдет.
Отступив перед такой настойчивостью, Фея начертала строку. Хозяйка посмотрела и похвалила.
– Да ты мастерица этого дела. Напиши-ка еще что-нибудь, только в другом стиле.
Цзя отложила кисть.
– По-другому у меня не получится.
– Ну ладно, – улыбнулась Хуан. – Мы хорошо провели с тобою время. Приходи завтра снова.
Однажды старый Ян позвал вторую невестку к себе.
– Твой отец занемог, и мать захворала – они просят отпустить тебя к ним. Приготовь им лекарства и поезжай, а дня через два-три вернешься.
Молодая Хуан отбыла в отчий дом, к родителям. Сановный Хуан встретил ее словами:
– Мы получили письмо, в котором ты пишешь, что очень больна. Я хотел было забрать тебя, да мать уверяла, что из мужнина дома жену не отпустят. Посоветовала написать, будто мы расхворались, – тогда, мол, не будут препятствовать. Я так и сделал. Что же с тобой? По твоему виду не скажешь, что тебе плохо. Зачем ты вздумала нас пугать?
