Изнутри начинает возникать слово. Я пытаюсь его узнать. Но слово, как бы распадается на отдельные звуки. Явственно вижу только букву Ы и с радостью выдыхаю – ЛЫБЛЯДЬ. Какая же прелесть? Что за слово, такое говорящее! Клад, а не слово! Куда же вставить, как применить, чтобы все красоту и емкость его передать? Судорожно начинаю конструировать сюжет, в котором ЛЫБЛЯДЬ – станет королевским призом. Но все получается не смешно. И тогда я… советую себе проснуться. Ведь на бумаге мне много легче "конденсировать" мысль.
В полусне еще делаю несколько изобретательских попыток, но понимаю, что бессмысленно оттягивать время, и окончательно просыпаюсь.
Сон закончился. Вялыми и негнущимися пальцами быстро начинаю записывать… Читаю записанное и начинаю хохотать. Здорово! Но ничего похожего на то, о чем я думала там – во сне на лугу.
2 приятеля, потягивая пиво, рассматривают окружающих женщин и делятся впечатлениями.
– Была у меня знакомая лыблядь: лицо куклы, нутро – шалавы, – поставил кружку на стол 1-й приятель. – Мимо мужика пройти не могла – нравственность не позволяла. Одна беда – страдала герпесом на губах. Бывало, выскочит такая дрянь, а тут мужик навстречу попадется такой, что хоть наждачкой по языку, – так целоваться охота.
– Ну, – сверкнул глазом 2-й приятель.
– Она в таких случаях "философствовать" начинала, говорила: "Пойду" спущу пар". И принималась бешено готовить.
– И что?
– Я тогда отъедался за двоих – за себя и за того, который ей не достался.
– Интересная у тебя подружка.
– Жена, – мечтательно произнес 1-й приятель и, помолчав, добавил на невысказанный вопрос, – бывшая.
– А теперь ты как?
– Сам готовлю. – 1-й приятель залпом допил пиво и резко поставил кружку на стол. – Разносолы вредны.
Это было сказано таким тоном, что и без уточнения понятно, какие "разносолы" имелись в виду.
ПОСЛЕСОНИЕ
Главное! Яркость и реальность переживаний и испытываемых чувств по отношению к событиям сновидения не заслоняла важнейшего – полного осознания того, что все происходит именно во сне. Это объясняет совет самой себе проснуться, чтобы по горячим "следам" записать не только увиденное – причину, но и – "следствие".
Юмор во сне – удивительное явление. Правда, он был не явным, не сформулированным, но отчетливым. Интересно, что первым порывом было желание записать именно продолжение сна в виде анекдота. Не знаю, означает ли это какой-то новый этап в моем романе со сном. Сюжет, выходящий за пределы сна, это не банальный фунт изюма, а самая настоящая изюминка.
Впрочем, вернусь ко сну.
Сначала не было никакого желания "копаться". Но привычка – второй характер. Опять же, разобраться с таким персонажем, как Жириновский, все-таки лучше до того, как он разберется со мной. Владимир Вольфович, конечно, муж видный, но не до такой же степени, чтобы нагло вторгаться на мою территорию. Это ему не Индийский океан, где удобно "сапоги мыть". В мою кровать, кстати, он лег, даже не разувшись. О, ужас! Чтобы это значило? Выбор у меня велик. В смысле вариантов:
1. Анекдот, как выход за пределы сновидения, был не простым продолжением, а, вероятнее всего, уже родился «наружу» еще до начала самого сна. Но "под ручку" он мог выйти только таким образом – через сон, как реакция на необычное "сонное" приключение. В этом случае могу только поаплодировать подсознанию, – знает оно меня, как облупленную! Что называется, получай ответ на вопрос об идеях, сюжетах и писательстве вообще.
