– Три!
У меня подкосились ноги. Мои руки соскользнули, и я приземлился на колени. Отец ринулся вперед, но другие в толпе схватили его и удержали. Сестра закрыла лицо руками, а брат просто смотрел на булыжники у своих ног.
– Четыре!.. Пять!
Еще один щелчок хлыста, и мой разум начал ускользать. У меня закружилась голова. Я почувствовал, как что-то холодное коснулось моего лица. Я посмотрел сквозь веки и смутно осознал, что прижат к столбу. Грубый холодный камень коснулся моей щеки.
– Шесть!.. Семь!
Счет Нута затих вдали. Я больше не чувствовал боли. На самом деле, я не мог ничего чувствовать. Это было странное эйфорическое ощущение, как когда выходишь из одного из туннелей города, чтобы прогуляться в свете наверху. Только все было наоборот. Я видел свет, но он становился все более далеким. Меня затягивало все дальше и дальше в темноту. Довольно скоро он полностью окутал меня. Я понятия не имел, закончил ли Нут свой счет. Последнее, что я помнил, был нежный голос моей матери, приказывающий мне спать.
Что-то выдернуло меня из темноты. Когда мой разум прояснился, я задался вопросом, почему я вообще проснулся. Выворачивающая внутренности боль хлынула на меня, как жидкий огонь, пузырящийся в самых глубоких пещерах. Я закрыл глаза и попытался вернуться обратно в темноту. Там было спокойно, не было жгучей боли, отсутствовали члены Совета, приговаривающие меня к незаслуженному наказанию, Нут, практикующий свои навыки на моей шкуре, и Амрод, насмехающийся надо мной. Я хотел остаться в этой темноте и никогда не возвращаться в реальность.
– Варбог… Ты не спишь? – нежный голос матери вернул меня.
Я, услышав любимый голос, немного приоткрыл глаза.
– Он просыпается, Фроуд… Фроуд… – мама тихонько позвала отца. – Ты мой хороший. Ты был несколько часов без сознания. Я уже начала беспокоиться.
– Да, если бы он не проснулся сегодня вечером, я бы нанес Нуту небольшой визит.
Думаю, не нужно уточнять, что имел в виду мой отец.
– Тише, Фроуд. Дети могли тебя услышать.
Отец что-то пробормотал себе под нос, но это было слишком тихо, чтобы я мог расслышать его слова.
Янтарный свет свечи, горевшей на столике возле моей кровати, отбрасывал глубокие тени на лица родителей, которые уже были измучены беспокойством обо мне.
Как и у всех остальных соноканцев, у моих родителей были темные волосы и светлая кожа. У отца была короткая стрижка, так как короткие волосы не давали противнику возможности за них ухватиться в бою. Моя мама, вероятно, предпочла бы сделать то же самое, но она знала, как сильно отец любил ее длинные кудри. Мой отец был ниже ростом, чем большинство мужчин-соноканцев, что, по его словам, было преимуществом, когда приходилось быть незаметным, выполняя свои контракты.
– А вот и он, – сказал отец, ободряюще положив руку мне на плечо. – Мой воин!
Я хотел улыбнуться, но это было больше похоже на гримасу, чем на что-либо другое.
– Еще никто так достойно не стоял перед хлыстом Нута. Я видел, как взрослые мужчины плачут и испражняются от его ударов. Но только не мой сын! – отец наклонился чуть ближе ко мне и тихонько сказал: – Ты бы видел выражение лица Рогпера. Я никогда не видел его таким разочарованным, – он рассмеялся и, потрепав меня по макушке, добавил: – Я очень горжусь тобой!
– Тебе нужно прекратить использовать свои магические способности во время тренировок, – сказала мама.
