– И тебя с добрым утром, сынок, – ответил генерал, внимательно выслушав его, – я искренне сочувствую тебе, и готов отпустить тебя в любую минуту. Но к сожалению, к нам сегодня прибывает из США делегация ФБР, а тебе, как ответственному за данное мероприятие старшему офицеру, надлежит провести с ними двухдневные совместные заседания, а затем, по завершению, проводить их в аэропорту. Ты конечно прости, но заменить тебя в данный момент кем – либо другим из наших сотрудников я не могу, поскольку во всех протоколах фигурирует твое имя.
– Спасибо тебе за понимание, шеф, – произнес Джейсон, несколько расстроенным тоном, из-за того, что его вылет откладывается, – а за наших американских коллег можешь не переживать, встретим, проведем совещание, и достойно проводим.
После обнадеживающей беседы с генералом, он немного успокоился, съел за завтраком небольшой бутерброд с сыром, выпил чашку крепкого кофе, и выехал на службу. Спустя ровно пятьдесят минут, он проследовал в свой кабинет, и даже не присаживаясь за рабочий стол, встал у открытой форточки, и набрал номер Каролины.
Через минуту, после долгих прерывистых гудков, в трубке раздался сначала какой – то приглушенный звук, а затем, наконец, и тихий, вялый голос его любимой женщины:
– Алло, я слушаю вас.… Алло, вас совсем не слышно! Аллооо…
– Здравствуй, милая моя Каро, – произнес он, как можно тише и спокойнее, стараясь скрыть свое волнение, – как ты себя чувствуешь, почему не поставила меня в известность о своем недуге? Я хотел поговорить с тобой еще накануне вечером, но твоя помощница предупредила меня, что ты уже уснула после уколов.
Каролина не сразу поняла, кто ей звонит, из-за посторонних шумов на линии связи, но глянув на высветившийся а дисплее номер, вскрикнула от радости, и громко задышала.
– Доброе утро, родной мой! Какое счастье, слышать тебя снова! – заявила она, пытаясь придать своему слабому голосу бодрый тон, – не переживай, милый, со мной все в порядке, и чувствую я себя превосходно, да только вот немного простудилась пару дней назад. А как ты сам, чем занимаешься и когда мы увидимся с тобой снова?
По интонации в предложениях, паузам после каждого слова, и протяжным вздохам, несложно было предположить, что ее состояние явно оставляет желать лучшего. Хотя она и старалась перевести разговор на другую тему, не желая углубляться в подробности своего недуга, Джейсон отметил, что говорить неправду она совершенно не умеет.
– Каро, милая моя, не стоит меня успокаивать, я же слышу, как тяжело ты дышишь, – прервал он ее попытки отвертеться от прямых и требовательных вопросов, – неужели нельзя было лечь сразу же в клинику, и делать так, как тебе велят доктора, а не спорить с ними! Ну, да ладно, главное, не отчаивайся, я завтра же вылетаю к тебе.
После не совсем приятной и даже удручающей своим тоскливым тоном беседы с любимой женщиной, которая ввергла его вначале в напряжение, настроение Джейсона сразу же улучшилось. Он уловил в ее голосе нотки какой – то ребяческой бравады, которые заметно отразились на его эмоциях, но все же сохранили на лице хмурое выражение. Он выключил телефон, бросил его на рабочий стол, и просидел до часа дня в своем кабинете, уставившись молча в распахнутое окно, за которым громко щебетали милые пташки, пока перед самым обедом его не вызвал к себе шеф особого отдела.
– Наши коллеги прибывают через два часа, – сказал генерал, окинув его с головы до ног несколько подозрительным взглядом, – бери микроавтобус, и немедленно поезжай вместе с лейтенантом Дэвидом Макгрегором в Хитроу. Только прошу тебя, смени это выражение лица, а то еще напугаешь гостей этой мрачной маской.
