– Прошу вас, господин генерал, дайте мне еще один шанс, пожалуйста, – попросил он, отряхиваясь от грязи после падения, – он ведь нужен живым, не правда ли?
Грэг медленно опустил пистолет, но оставил палец на взведенном спусковом крючке.
– Не шути с ним, парень, он просто раздавит тебя сейчас, – произнес он, глядя на человека в черном с откровенным восхищением, – Посмотри, что он вытворяет! Это же просто машина какая – то, а не человек!
Незнакомец продолжал играючи наносить молниеносные удары руками и ногами по своему противнику, метр за метром отвоевывал для себя пространство для отхода, и медленно приближался к улице, до которой оставалось уже всего метров пять – шесть.
Алексей отошел в сторону, подобрал с земли отколовшийся от бордюра внушительных размеров кусок бетона, и вновь приблизился к противнику на расстояние трех метров. Выждав момент, когда тот повернется к очередному сопернику, чтобы нанести ответный удар, он размахнулся, и со всей силы швырнул в него кусок бордюра. Ребристый осколок пришелся Тану в голову, от чего, схватившись резко за голову, сразу же покачнулся, но увернувшись от удара другого бойца, повернулся лицом к Алексею. Несмотря на острую боль в теменной части головы, он нанес русскому полковнику пару ударов, но впервые за всю увлекательную схватку со всеми противниками неожиданно промахнулся. Тан провел еще серию ударов, но снова – мимо. Было видно, что у него полностью нарушилась координация движений, заметно убавился темп, и стала спадать активность. Через секунду он сделал сальто, выбросил в прыжке правую ногу вперед, целясь в голову Алексея, но просвистев перед самым носом, лишь слегка задел его плечо. Тан стал нервничать, и схватившись за кровоточащую на голове рану, провел еще несколько серий ударов подряд в туловище и голову, и опять – всего лишь два незначительных касания корпуса Воскобойникова, не причинивших тому никакой боли. И вот, когда он в очередной раз выкинул правую ногу вперед, Алексей сумел перехватить ее каким – то неуловимым движением, и взять обеими руками в крепкий замок. Тан попытался было, вызволить ее, и уже подпрыгнул на левой ноге, чтобы нанести ему удар в грудь, но Алексей уловил этот момент, и сместившись резким движением в противоход, сломал зажатую в руках ногу. Хруст голенной кости, казалось, услышали все, кто стоял вокруг этой пары. Мужеству и выносливости Тана можно было только позавидовать. Превозмогая адскую боль, и не издавая ни единого звука, он продолжал отважно сопротивляться. Осмелев от первого удачного броска в голову противника, Алексей вновь сблизился с ним, посчитав, что тот уже ослаб, и тут же получил от Тана отрезвляющий удар в грудь, ставшим для него наказанием за самонадеянность и браваду. Оправившись, Воскобойников сделал несколько обманных движений, и нанес сопернику тяжелый удар по сломанной ноге, после чего мастер стал наконец медленно оседать на землю. Перебитая и опухающая с каждой секундой нога, лишила Тана свободных маневров, но даже сидя на земле, он продолжал держать стойку, вытянув перед собой руки. Когда сотрудники генерала приблизились к нему, уже совершенно ослабевшему, он полез в карман, вытащил лезвие, перерезал себе незаметными движениями пальцев вены на шее, руках и ногах, и в ту же секунду из всех его ран забилась тонкими струйками кровь. Оперативники бросились к нему, стали прикладывать к ранам свои каски, платки и ладони рук, но так ничего и не смогли сделать, чтобы спасти ему жизнь. Алая, теплая кровь брызгала во все стороны маленькими фонтанчиками, а Тан, даже с погасшим уже взглядом, продолжал плавно размахивать вслепую руками против мнимого противника. Еще через минуту он медленно опустил руки на колени, склонил голову к груди, сделал громкий выдох, и ушел в небытие с гордой улыбкой на совершенно белом лице.
