– Это же наш друг Милон! – Схола зааплодировал и свистнул, как будто был в театре и на просцениуме появился его любимый актер.
– Друга Милона я всегда рад видеть! – с мрачной усмешкой проговорил Клодий.
– Неужели Милон станет консулом? – продолжал Схола. – Говорят, он три состояния истратил на театральные зрелища и бои гладиаторов, заискивая перед плебсом.
– Семьдесят миллионов сестерциев, – уточнил клиент Гай, который знал все, что касалось денег, особенно чужих.
– Зря старался! – Клодий натянул повод, потому как жеребец под ним все больше и больше тревожился и уже пару раз пытался встать на дыбы, и лишь железные удила его сдерживали. – В консулы я его не пущу! – Лицо Клодия окаменело. Он напоминал полководца, готового бросить в бой легионы.
Путники тем временем приближались. Среди толпы рабов видна была раззолоченная повозка. Белые шерстяные занавески колыхнулись, и наружу выглянуло женское личико.
– С супругой путешествует, – прокомментировал Схола.
Зосим тем временем считал Милонову свиту. Рабов было как минимум шестьдесят человек, но все больше носильщики, актеришки, музыканты, девицы и изнеженные мальчишки – то есть ленивая и ни на что не годная челядь. Где же гладиаторы? Все это очень-очень странно…
– Эй, куда собрались? – поинтересовался у проходящих мимо рабов Милона Полибий.
«Ну вот, началось!» – с тоской подумал Зосим и положил ладонь на рукоять меча.
– Не твое дело, – огрызнулся раб с голубой стеклянной вазой в руках. Разобьет – будет у носильщика спина полосатой.
– По-моему, тебя вежливо спросили! – прикрикнул Зосим. – Чтоб тебе умереть рабом!
Большая часть свиты Милона уже прошествовала мимо, оставалось еще человек двадцать.
– Так куда идете, если не секрет? – не унимался Полибий.
– В Ланувий, – отозвался старик, судя по всему, музыкант. – Ты часом не из Эпира, приятель?
– Не из Эпира. Я из Неаполя. В гладиаторы пошел добровольцем. Я все понял: они отправляются в изгнание, – расхохотался Полибий. – Зачем иначе Милону столько бездельников?!
– Что ты там болтаешь насчет изгнания?! – тут же взъярился низкорослый парень из свиты Милона, по сложению видно – атлет. – Это по твоему хозяину карцер плачет!
Кто-то швырнул в Полибия яблоком, как в шута.
– Отброс арены! – ругнулся в ответ гладиатор.
Атлет замахнулся палкой. Полибий отскочил, выставляя копье.
– Что?! Что ты сказал, вонючка?! – наседал на гладиатора атлет.
Клодий повернул коня и подскакал к спорящим.
– Иди, куда шел, раб! И оставь моих людей в покое. Или, клянусь Геркулесом, сейчас ты у меня получишь!
– Бей! – вдруг раздался зычный крик, будто центурион отдал команду.
С лязгом распахнулась решетка роскошной гробницы, на дорогу хлынули вооруженные люди. Среди них Зосим приметил крепких парней с копьями. Гладиаторы! Сразу узнал Евдама и Биррию. Эти два бойца стоили целого отряда. Зосим очень хорошо помнил прежние столкновения.
«Засада!» – мысленно простонал Зосим.
Он не сумел счесть, сколько людей у Милона. Понял только, что много. Прятались в гробнице, как заправские разбойники, и теперь мчались на помощь Милоновой своре. Зосим рванул меч из ножен и всадил клинок в ближайшего Милонова раба прежде, чем тот успел замахнуться палкой.
Сразу человек пять или шесть бросились на Клодия. Биррия – впереди. Один из нападавших тут же отлетел, перекувырнулся через голову и рухнул в пыль. В ответ Биррия вонзил копье в плечо Клодию.
