* * *
Открыв дверь квартиры своим ключом и войдя, он, снимая ботинки в коридоре, услышал донёсшийся из кухни голос матери:
– Сынок, это ты?
– Я, мама.
– Мой руки, сынок, и проходи в кухню. Я котлеток нажарила, а на гарнир картофельное пюре приготовила. Поужинай.
– Я не хочу.
– Сынок, я же старалась к твоему приходу всё приготовить…
– Я же сказал – не хочу.
– Ты с Риточкой поссорился, да? – заботливо спросила она, появляясь в дверях кухни.
– Нет. Просто устал.
Не мог же он признаться матери, что обидел девушку, неосторожно высказав своё мнение о её физическом состоянии. Вернее, мог, но… что-то помешало.
Может он не хотел раскрыть перед матерью свою душевную боль. А может решил, что пока сам не разобрался в тоне, каким ответила ему Рита, не стоит ничего говорить матери…
Поэтому он только спросил:
– Ма, папа дома?
– Да. Смотрит новости по телевизору.
– Пойду к нему, поздороваюсь, – сказал он, и направился в залу.
– Добрый вечер, папа, – поздоровался Стас.
Отец, увидев входящего сына, оторвал взгляд от экрана, и спросил:
– Стас, как дела?
– Нормально. А у тебя как?
Отец, услышав ответ-вопрос сына, покивав головой, ухмыльнулся. Они понимали друг друга с полуслова, всегда понимали, и он понял – сын чем-то очень расстроен.
– Может расскажешь, что случилось, сынок? – спросил он.
Но уже понимая, сын не станет сегодня делиться с ним своими проблемами, мягко добавил:
– Что-то вид у тебя не ахти какой, тебе бы надо отдохнуть.
– Да ничего не случилось. Просто устал. Сегодня был трудный день. Я, действительно, пойду к себе…
И больше не сказав ни слова, направился к себе.
Вошедшая в залу следом за сыном Елизавета Иосифовна услышала их короткий разговор, и подойдя к мужу, не произнеся ни слова, посмотрела на него.
– Мать, лучше сегодня его не тревожить, – сказал он, – если захочет, сам расскажет. – Но, думаю, какая-то кошка пробежала между ним и Ритой.
– Я тоже так считаю. На ребёнке лица нет. Какой-то он весь.., как бы невесёлый, и в глазах грусть… Раньше я за ним такого не замечала.
– Он повзрослел, мать. Он стал совсем взрослым, и.., кажется, влюбился.
– Ты сдурел, старый! Окстись! В его-то возрасте! Нет, ты окончательно свихнулся!
– Свихнулся? – улыбнулся муж. – Ты вспомни себя, тебе было сколько лет, когда ты вышла за меня замуж? Девятналцать. А мне сколько было?
– Ну… Двадцать…
– А ты говоришь – ребёнок. Ему уже почти двадцать стукнуло как-никак. Вот он и влюбился, но пока сам не понимает этого. А как поймёт…
Стас лежал поверх неразобранной постели, смотрел на ночные блики на потолке, вспоминал сегодняшний день, и последний разговор с Ритой…
Потом, незаметно, его мысли переключились на события десятилетней давности: день, когда он впервые увидел Риту.
Во время урока литературы открылась дверь класса и вошла директорша, а за нею робко переступила порог какая-то девчонка.
Они встали, приветствуя.
Директорша произнеся: «Садитесь дети», взяла за руку девочку, вывела её на середину класса и сказала;
– Это ваша новая ученица. С сегодняшнего дня она будет учиться вместе с вами. Зовут её..,. Скажи как тебя зовут, шёпотом подсказала она?
Было видно, что девчонка растерялась от стольких, внимательно смотревших на неё пар глаз, поэтому чуть слышно произнесла; «Рита Самойлова».
Директор, уже громким голосом, повторила – «Зовут её Маргарита Самойлова», а девочке сказала: «Иди садись вон с тем мальчиком».
