Арбалет неумолимо поднимался, нацеливаясь на жертву, которая никак уже не могла от него уклониться.
– Так не доставайся же ты никому!
– Не сметь! – закричала регентша, вскочив с кресла.
Но было уже поздно. Сделанный из свёрнутой и уплотнённой бумаги арбалетный болт угодил в самое сердце героини, упавшей на пол, под яростный общий крик толпы зрителей.
Уже сделав несколько шагов, Уля поняла, что ведёт себя слишком эмоционально и неразумно для той, кому брат доверил такое серьёзное дело, как управление герцогством в его отсутствие.
К тому же почти все зрители готовы были кинуться вслед за ней, чтобы учинить расправу над недотёпой-чиновником, убившим несчастную девицу.
Пожалуй, одна только баронесса Веда Ленер, всю вторую часть представления сидевшая, вцепившись ей в руку, никак не реагировала – она была белой, как полотно, и, казалось, вот-вот свалится в обморок.
– Госпожа графиня, – кинулась к ней директор школы, на людях всегда обращаясь с Улей строго официально. – Сценарий был одобрен!
– Знаю, – сказала пришедшая в себя Уля. – Я слишком увлеклась. И забыла, что…
Она не закончила свою речь, а просто обняла Кару, которая в этот раз сама участвовала в спектакле, играя роль обедневшей благородной, озабоченной замужеством дочери.
Затем графиня, под радостные и восхищённые крики тоже пришедших в себя зрителей, поблагодарила всех участников представления.
– Это было прекрасно, – не в первый раз сказала Уля, когда они, уже вдвоём, сидели с Карой в герцогском кабинете, по настоянию Олега занятом ею на всё время его отсутствия.
– Зря Олег сомневался, что зрители не поймут, – улыбнулась директор. – Веда, мне кажется, до сих пор в себя не пришла. А остальные? Даже разъезжаться не хотели, всё толпились перед дворцом.
Вот что Улю злило в брате, так это то, что его постоянно приходилось упрашивать рассказать какую-нибудь новую историю, которых он знал наверняка огромное множество, если судить по его оговоркам.
В последнее время так и вовсе уговорить его дать сюжет для постановки спектакля можно было, только объединив усилия всех его близких.
«Бесприданница» оказалась чем-то вовсе необычным. Вроде бы простая история, но её можно было бы заново переживать бесконечно много раз.
И это не только Уля так считала. Все так думали. А Олег почему-то говорил, что рано им такое воспринимать. Всё-таки он иногда бывает букой.
– Поедешь сейчас ко мне? – спросила Кара.
В школе, её подшефном хозяйстве, как в шутку выражался Олег, ей хотели продемонстрировать свои успехи механики во главе с Трашпом.
– Поеду. Только позже. Хочу ещё в комендатуру к Бору заехать.
Прошедший спектакль был, пожалуй, первым отдыхом за все, прошедшие с момента отъезда Олега, полторы декады.
На Улю навалилось столько дел, что времени не оставалось даже на встречи с Нечаем.
Кольцевую рельсовую дорогу для псковской конки они доделали, но требовалось огромное количество рельсов для идущего в быстром темпе строительства рельсовых дорог между Псковом и Распилом, Псковом и Неровом. Последняя должна была сделать небольшой крюк, пройдя через Пален.
