Солидный тифлинг скривился, логи сообщили о падении репутации на двадцать пять пунктов, но мою просьбу он выполнил.
Понюхав содержимое стакана, я скривился. Самое то! Не растягивая метод основной процедуры, выплеснул содержимое на себя. Голова, одежда, короче, все теперь благоухало смесью ароматов тройного одеколона, омывайки для стекол и дагестанского коньяка из пятилитровых канистр.
Глаза трактирщика, который до того смотрел на меня с прищуром неодобрения, увеличились.
– Это вообще-то пьют, – заметил он.
– Я что, себе враг? – хмыкнул я и пояснил: – Это для работы. У меня сегодня представление!
– О, да вы артист?! – изумился Нигор.
– Типа того.
Репутация, срезанная минуту назад, восстановилась и даже поползла вверх.
– А где сегодня даете спектакль? – Теперь трактирщик был заинтересован.
– Рыночная площадь, – улыбнулся я, чувствуя застрявший промеж зубов кусок мяса. – Ну что, похож я на бродягу?
– Похож! – расплылся в улыбке тифлинг.
– Не-а, не похож! – отсек я и добавил: – Где у вас тут компостная яма?
Рогатый объяснил, как нужно обойти таверну, чтобы наткнуться на кучу мусора и объедков со стола, а когда я уже покидал его заведение, то услышал трепетное: «Так вживается в роль… Настоящий артист!!!».
* * *
– Да ты выглядишь, как куча навоза! Харт меня милуй, я бы даже не бросил тебя псам на растерзание! Мало ли, вдруг они подохнут от лишая! – зло и негодующе пропищал фенек-перевертыш в маске.
Да, Лютый крушитель черепов – барон Торт находился в своей аниме версии.
– Ты хочешь, чтобы я решил твою проблему? – прямо спросил я. – Если да, то не пытайся грозно пищать, ей богу, как пенопластом по стеклу.
– Что ты задумал? – уже спокойнее спросил он.
– Как следует напугать твою благоверную, – нехорошо улыбнулся я. – Кстати, должен тебя предупредить, сегодня она может прыгнуть.
– Что? Ты же сказал… – мерзко пропищало существо.
– Голос на три тона пониже, – резковато произнес я, но тут же поправился. – Пожалуйста! Уши у тебя большие, так что слушай внимательно: не от меня зависит, прыгнет она или нет. Если не прыгнет, то не уверен, что она не сделает этого на следующей ярмарке. Если же прыгнет – гарантирую, что баронесса Лилиан перестанет вести себя, как играющий на публику подросток.
– И что, если она прыгнет, мне опять срежут пару тысяч очков репутации? – фенек оскалил клыки.
Ну ведь реально мимишное существо! Уверен, если его увидит Пуговка, то затискает до смерти!
– Не пару тысяч. Думаю гораздо больше. Но поверь, репутация ее папеньки упадет гораздо ниже! Она ведь боится своего папу, барона Кхетта?
– Она боится свою маменьку, а та в свою очередь боится потерять баронский титул. Ведь до свадьбы она была нищей герцогиней, которую продал ее папенька за золото Кхетта, – зло и с наслаждением произнес Тортик.
– Ну тогда не сомневайся, если мадмуазелька прыгнет, то высокочтимая герцогиня завяжет ей сиськи на спине.
– Что ты задумал? – серьезно поинтересовался химеротроп.
– Поверь, ты не хочешь этого знать. Главное, запомни: что бы ни происходило, никто не должен вмешиваться. Это прописано в контракте, – на всякий случай напомнил я.
Клянусь, я слышал, как от переживаний трещит эмаль на его зубах.
– Договорились, – наконец произнес он.
– Ну тогда я пошел. А ты постарайся не показываться на людях.
– И чем, по-твоему, я должен заниматься во время главного праздника сезона?
– А я откуда знаю? Трахай фей, нюхай клей или чудовище убей. Но главное: люди должны знать, что тебя нет в городе.
