Таяра сжала губы и кивнула. Она попыталась подняться с кучи соломы, и это даже почти удалось, но она покачнулась, и несколько женщин кинулись к ней, заворковали, укладывая обратно и убеждая, что вставать еще рано, нужно немного подождать. Арнар с ребенком уже шел к выходу. Младенец в его огромных руках был почти незаметен и, казалось, почти ничего не весил.
Арнар вышел из хижины первым, за ним – старая Донги, следом потянулись и другие женщины, лишь несколько остались с Таярой.
Снаружи Арнар понял, что пока он был в женской хижине, его брат успел вернуться с охоты. Соплеменники несли к кострам освежеванные туши косуль и оленей, радостно переговариваясь: клан ждал сегодня славный пир.
Арнар взглянул на младенца, мирно спавшего в его руках, и сердито оскалился. Он прекрасно представлял себе, что будет дальше – судьба уродов во всех кланах была незавидной. Даже девочек – несмотря на то, что женщин на Боудике было гораздо меньше, чем мужчин, и они высоко ценились. Мальчика же, скорее всего, ждала смерть. Но Арнар не собирался отдавать на растерзание своего первенца. Младенец был его плотью и кровью, единственным и столь долгожданным ребенком. И за те несколько шагов, что вождь проделал с малышом на руках, он уже успел не только принять решение, но и найти для него убедительную аргументацию. В передаваемых из уст в уста законах ничего не говорилось о мальчиках с лицом, а не звериной мордой, поскольку такие дети еще никогда не рождались ни в одном из племен. А раз нет закона, то Арнар ничего и не нарушит, оставив сына в своей семье.
«Он не будет моим наследником, – думал Арнар, касаясь свободной рукой рукояти ножа на поясе. – Но будет расти под моим надзором. Быть может, Прай принесет удачу, и у нас с Таярой появятся другие дети. Другие сыновья, не уроды, здоровые и сильные».
Грар, брат Арнара, заметил его и женщин у хижины и направился к ним, скаля пасть в улыбке. Его штаны и голый торс были заляпаны подсохшей кровью, и он сам едва заметно прихрамывал. Наверняка, как и всегда, набрасывался на добычу почти без оружия и разрывал жертве горло клыками, как настоящий зверь. Грар был младше Арнара на несколько лет, но не такой плечистый, а более гибкий, его грива отличалась темным, почти каштановым оттенком. Он славился буйным нравом и там, где его старший брат сначала размышлял и обдумывал, Грар предпочитал нападать, не тратя время на рассуждения.
– О, Арнар! Мой вождь, наконец-то тебя можно поздравить! – произнес он, подойдя ближе.
Слова Грара звучали почтительно, но в голосе слышалась ирония и даже легкое превосходство. У него-то самого уже родилось четверо детей, трое из них были мальчиками, и лишь один не дожил до сегодняшнего дня.
Его друзья следовали за ним, да и другие члены племени, которые не были слишком заняты, стягивались поближе. Все заметили сверток в руках Арнара и ждали, когда он покажет им свое дитя и можно будет начать праздник.
Грар первым заглянул в лицо младенца, и все увидели, как у брата вождя выразительно дернулись усы. Но Грар постарался не выдать своих чувств, и его голос зазвучал преувеличенно бодро:
– Что ж, еще одна девочка в нашей семье! Счастье улыбнулось тебе и твоей новой жене.
Все еще держа младенца на руках, Арнар взглядом отыскал среди собравшихся Рабаша. Военачальник кивнул и показал клыки, не в полноценном оскале, только намеком, но Арнар покачал головой, дав понять одним взглядом: «Просто будь наготове». Пока опасности не было, и Арнар надеялся, что все же сумеет не довести дело до драки.
