– Далеко собрался?
– Отлить, – коротко бросил он.
– Ну, давай, – и отвернулся, продолжая разглядывать Храм. Стайеру не составило труда незамеченным повернуть за угол. Все так пялились на этот Храм, что никто его исчезновения не заметил. А парень тот наверняка через мгновение о нем забыл, Стайер был в этом уверен. Но сейчас его волновало другое…
Вчера он совершил опасный поступок – вышел из города! Целую ночь провел в сотне километров за его чертой. По правилам он стал Чужим. Так говорил брат. А сейчас вернулся. Значит, на него должны объявить охоту? Но шлем молчал, никакой информации он дать не мог. Кроме времени дурацкий шлем не мог подсказать ничего. А если по улицам уже мчатся охотники?! Но, как они его найдут? И как Бродилка могла узнать о его отсутствии, ведь чип, который идентифицирует его местоположение, был испорчен. Значит, о том, что он уходил, никто не должен знать. А если все-таки знают? Если есть другой способ отслеживать беглецов? Тогда он стал Чужим. В любом случае выбора нет – нужно срочно восстановить аккаунт, тогда он будет знать все. Неведение казалось мучительным. Последнее, что мелькнуло в сознании – если его поджидают там, куда он сейчас направляется? Все равно он должен переступить порог тех. помощи. Там будет видно…
Через несколько минут Стайер оказался у цели. Со скрипом открыл старенькую дверь, вошел. Народу было немного, никаких очередей. Слава богу, таких как он, в городе почти нет, – подумал он. Главное – его никто не караулил. Значит нужно покончить с этим как можно быстрей. Вроде пронесло.
– Прошли сутки, почему не явился раньше? – строго спросил старик лет 28-ми (ровесник его брата).
– Потому, – нагло ответил Стайер. Он понимал, что должен вести себя естественно и не бояться. Страх губителен. И вспомнил глаза Чужака. Сейчас он мог сам оказаться на его месте. Главное – не пасовать!
– Отвечай на вопрос! – прорычал тот. Старик по такой жаре был раздет по пояс. Огромные бугры мускулатуры проступали по всему телу, которое целиком было покрыто росписью. Если он двигал рукой или какими-нибудь мышцами, звери и прочие чудища, наколотые на нем, оживали, шевелили конечностями, подмигивали. На его коже не было ни одного сантиметра, где не было тату. Даже раковины ушей были разрисованы. Вот это картины! – подумал Стайер. – Шевелятся! – и вспомнил мертвые изображения на стенах. Вдруг подумал – интересно, где больше жизни, в тех картинах, замерших в желтых резных рамах на стенах или у этого типа на животе и ушах?…
– Я не слышу? – повторил вопрос старик, покрытый росписью.
– Пил, – коротко ответил он.
– Чем платил?
– Брат платил.
– Брат, – проворчал старик. – Снова будут проблемы, в следующий раз должен явиться сразу. Понял?
– Почему?
– Правило такое! Ты не знал?
– Нет.
– Незнание – не оправдание. Понял?
– Вроде того, – ответил Стайер, не желая связываться. Еще понял, что ему ничто не угрожает. Обошлось.
– Ладно, – примирительно ответил старик. К этому времени он успел чем-то брызнуть ему на колено, которое тут же замерзло, потеряв чувствительность, тонким лезвием ножа ковырнуть поверхность ноги и вынуть крошечную капсулу. Это был чип. Старик прочитал на нем номер, посмотрел на экран допотопного компьютера (из прошлой эры) и с уважением перевел на него взгляд.
– Охотник?
– Вроде того, – скромно ответил Стайер.
– Хорошая статистика – четыре Чужака за два месяца.
