– Это было бы здорово. Травяной чай. Но сначала надо вернуть это на место. – Мариса показывает кисть, с которой капает зеленая краска.
Кейт улыбается.
– Хорошо! Я поставлю чайник.
Вернувшись в студию, Мариса ставит кисточку в банку с водой, развязывает рабочий фартук и вешает его на дверной крючок. Лучше поскорее закончить с этим дурацким чаем. Нужно всего лишь притвориться дружелюбной, улыбаться и кивать, а потом остается надеяться, что Кейт поскорее уйдет.
Соседка, развалившись на барном стуле, сидит за кухонным столом. Поставила перед собой кофейник и, сгорбившись над мраморной поверхностью, листает приложение к воскресной газете. Плащ валяется на диване, руки раскинуты в стороны, со стороны она похожа на труп, обведенный мелом. Что-то насвистывает.
«Ну да, давай, чувствуй себя как дома, почему бы и нет», – думает Мариса. Из-за беременности она стала раздражаться по пустякам. Например, вчера она рассердилась на пешеходный переход: там слишком долго не переключался сигнал светофора.
– И снова привет, – произносит Кейт и выпрямляется, отложив газету в сторону. – Я не знала, какой чай ты будешь.
– Сойдет ромашка. Я налью.
– Нет, нет, позволь мне.
Только Мариса хочет возразить, что это ее дом и она в состоянии налить себе чай, Кейт уже суетится по всей кухне: достает чайный пакетик, извлекает чашку из шкафа и ждет, пока чайник закипит и щелкнет. Мариса заползает на высокий стул, ноги будто ватные. Она наблюдает за тем, как Кейт наливает воду в кружку, отмечая эффективность и гибкость ее движений. У нее ямочка между плечом и верхней частью бицепса. Сегодня этого не видно из-за одежды с длинным рукавом, но Мариса точно знает о наличии этой ямочки. Аккуратные женственные мускулы, уверенность в себе. Когда Кейт машет руками, на них нет болтающейся дряблой плоти, да и вообще на ней нет никакого целлюлита. Словно ее слепили из светло-коричневой глины.
– Ну вот.
Кейт протягивает кружку и маленькое блюдце с чайной ложкой. Блюдце предназначено для использованного чайного пакетика. Мариса никогда бы не подумала о такой мелочи. Она специально оставляет пакетик в чашке, пока вода не окрасится в темно-желтый.
– Мед будешь? – интересуется Кейт.
– Нет, спасибо.
– Итак, – Кейт наклоняется вперед и смотрит ей прямо в глаза. – Как ты себя чувствуешь?
– Отлично. – Мариса потягивает обжигающе-горячий чай.
– Я про беременность и все остальное. Как дела? Я хочу знать все.
Мариса смеется.
– Правда?
Но выражение лица соседки говорит о том, что она ждет ответ. Мариса думает: «Такой странный повышенный интерес к моей беременности». В тот самый вечер они рассказали ей обо всем, пока та ждала внизу со своими макаронами. Кейт слышала крики и поэтому решила все разузнать. Соседка, узнав новость, оказалась взволнована не меньше Джейка. Марисе в какой-то момент даже показалось, что Кейт собирается заплакать.
Сейчас они сидят с остывающими кружками, и возникает схожее ощущение.
– На что это похоже? – допытывается Кейт. – Я про беременность.
Марисе становится ее жаль. Раздражение отступает. Как это грустно, наверное, смотреть на молодую влюбленную беременную женщину, когда у тебя самой есть только работа.
– Потрясающе, – лжет Мариса. – Это именно то, чего я всегда хотела. И в каком-то смысле это та причина, по которой я здесь, в этом мире.
Кейт не понимает.
– Не в том смысле, что нельзя быть настоящей женщиной, если ты не беременна, – торопливо добавляет Мариса. – Я не об этом.
