Даже для меня, смутно соображающей благодаря вчерашней встрече с подругой, не составило особого труда понять, что эта вещь безумно дорогая. Интересно, откуда данное ожерелье было у моей матери, и почему она не показывала мне его? Находка смутила и заставила задуматься одновременно. Наверное, для мамы она была бесценной, потому что даже в самые страшные и голодные времена она не решилась продать её.
Грустно вздохнув, я положила колье на столик, а шкатулку и альбом вернула на место. Но стоило лишь мельком посмотреть на настенные часы, как меня осенила догадка. Я мигом кинулась в душ, сметая всё на своём пути. Выход был так прост, что лежал на поверхности. Меня уже ничего не держало в этом городе. Даже у Анатолия Игнатьевича не получилось подыскать мне новую работу. Значит, судьба распорядилась иначе.
Быстро выбегая из ванной комнаты и расчесывая на ходу волосы, я крикнула своему отражению в зеркале: «Нельзя! Нельзя, чтобы он увидел меня в таком виде!». Затем собрала свои пряди в высокий хвост, нанесла несколько штрихов кисточкой с румянами, провела пару тонких линий чёрным карандашом по верхнему веку, покрыла прозрачным розовым блеском губы и брызнула каплю духов на пульсирующую венку на шее.
Неимоверно быстро приведя свой облик в порядок, я схватила сумку, мятое пальто, отыскала телефон, проверила, выключила ли водопроводный кран и тотчас удалилась в прихожую. Несколько ступенек – и вот меня уже встречает холодный сырой двор. Погода особо «порадовала». Видимо, ночью вместо снега шёл дождь. Теперь вчерашние сугробы перемешались с грязью, образовывая неприятную ни для глаз, ни для моих новых сапог и белого пальто картину.
– В аэропорт, пожалуйста. Только быстрее! – плюхнулась на кожаное сиденье такси.
– Вай, куда спешишь, красавица? – знакомый акцент заставил меня улыбнуться.
– Ашот? – поразившись, рассмеялась я.
– Он самый, дорогая! – Таксист резко свернул влево. – Где же ты опять своего джигита потеряла?
– А мне и без джигита неплохо, – с усмешкой мотнула головой.
– Нэт. Такой нэобычайной красоты цветок нельзя отпускать. Твой верный джигит должен тебя охранять, – обернувшись, Ашот смерил меня заинтересованным горящим взглядом.
– Чего меня охранять-то? От джигита бы кто защитил! – фыркнула я, пристёгивая ремень безопасности.
Мне ведь уже доводилось ездить с Ашотом, так что я прекрасно понимала, чем это чревато и не хотела рисковать. Впрочем, в том, что сейчас на моём пути попался именно он, а не какой-то другой водитель, можно увидеть только хороший знак.
– Плохой джигит? – Он резко затормозил на светофоре, не успев проскочить на зелёном светофоре. – Красавица ты только скажи – и Ашот достанет свой кинжал и…
– Нет-нет-нет, – рассмеялась в ответ, – пусть ещё живёт.
– Как скажешь, – разочарованно пожал плечами мужчина и рванул с места, обгоняя машину впереди. – Запомни, милая, Ашот хоть и вырос в горах, но он никогда не позволит себе обидеть женщину, – он попытался дотянуться до моей руки, чтобы поцеловать её, чуть не выехав при этом на встречную полосу.
– Я верю, – облегчённо вздохнула, когда такси наконец сбавило скорость, и покрепче вцепилась руками в сиденье.
За разговором с весёлым Ашотом время пролетело быстро и незаметно, но даже к концу поездки мне так и не удалось свыкнуться с манерой езды горячего горца. Я свободно вдохнула полной грудью лишь тогда, когда автомобиль резко затормозил у здания аэропорта.
