Мы живем в информационном пространстве, поэтому роль СМИ колоссальна и ответственность на них должна быть возложена особая. Потому что манипуляция сознанием есть главный инструмент политики. Деньги, которые крутятся в сфере информационного обеспечения, сравнимы разве что с теми, какие идут на оборону. Тиражируемые образцы для подражания – этакие беззаботные гедонисты, не отягощенные сомнениями нравственного порядка – ложный путь просвещения, полностью, кстати, отсутствующий на Западе. Я восемь лет проработала в США и знаю не понаслышке, что американское студенчество – это наиболее обремененные долгами, кредитами, обязательствами, работой по ночам в кафе во время летних каникул, стригущие чужие лужайки члены общества. Гедонистический идеал вовсе не свойственен западному человеку, как нам пытались представить, для того чтобы мы почувствовали контраст с нашей советской бытовой скудостью, той, по которой кто-то теперь так ностальгирует. Тут мы мало что можем сделать, если не потесним с экранов телевизора программы привлекательно безнравственного содержания.
Мы все помним, как создавался тип экономически успешного человека. Дилерами, менеджерами, как оказалось, очень легко стать в одночасье, а вот суметь ограничивать себя в своих поступках оказалось гораздо труднее. Нужно помнить однако, что производительная инициатива принадлежит прежде всего труду духовному. Рушатся экономические основы жизни России, потому что разложились духовные ее основы, нравственная и религиозная дисциплина трудящейся личности – эти мысли высказаны в 1918 году Николаем Бердяевым. Но они всецело приложимы к России 90-х, с их культом удачливого и богатого, абсолютно чуждого русской культуре вообще и русской культуре хозяйствования в частности, предпринимателя. Хозяйство, по словам Сергея Булгакова, есть явление духовной жизни в той же мере, в какой и все другие стороны человеческой деятельности. У нас же происходит люмпенизация нации вследствие реформ, но и люмпен тоже не может защитить себя, он тоже вне социума оказался. Остановить это можно только совместными усилиями церкви и государства.
Культ богатства без чести, проповедовавшийся в 90-е годы, оказался особенно губителен для России после принудительной атеизации четырех поколений.
Одно из следствий – это утрата образованным слоем места в социальной иерархии, снижение его статуса в общественном сознании, утрата социальной энергии интеллектуального ядра нации. Через 15–20 лет у нас будет нехватка высококвалифицированных научных кадров во всех отраслях экономики. И тогда мы схватимся за голову. Образование было всегда великим ресурсом России и Советского Союза. По сравнению с нами, даже с любым троечником, в 80-е годы в Секретариате ООН иностранцы выглядели просто как неграмотные люди. Мы были корифеями для них во всех областях. Спасибо советским учителям, низко кланяюсь им всем. Благодаря им я в Совете Европы единственная могла цитировать баллады Шиллера и гетевского «Прометея» наизусть, ни один немецкий депутат столько не знал.
Конечно, у нас много было в образовании того, что надо было преодолевать. Но русская педагогическая традиция достойна своего продолжения. Нельзя допустить так называемой интернационализации рынка образовательных услуг, который служит глобальному управлению без учета культуры собственной страны. Дальше произойдет просто деградация национального образования. В стране с такой протяженностью начнет дичать провинция, удаленная и так на тысячи километров от Москвы.
