— А я и не в расчёте на ответный дар делаю добро. Матушка говорит, что оно обязательно вернётся, в другом виде, каком надо будет, — улыбнулась Стефа и проводила меня до калитки.
До двухэтажного дома Ванды я добралась пешком. Не тратить же деньги на коляску или самоходный экипаж! Я пока не настолько состоятельна.
Вот выбьюсь в люди, тогда куплю себе наряды, шляпки и перчатки из такой тончайшей кожи, что почти не чувствуешь их, и экипаж самоходный, да буду разъезжать, как госпожа! Вот тогда заживу!
А ведь Ванда, пожалуй, могла бы одеваться не хуже какой-нибудь графини! Только не выставляла богатство напоказ. Интересно, почему?
Подумать об этом я не успела, потому как меня громко окликнули.
4. Глава 4
— Красавица, что это ты в такой поздний час одна ходишь? Уж не приятелей ли на ночь ищешь?
Это был городской патруль. Полисмены из низших чинов по двое обходили улицы и контролировали, чтобы порядок был.
Сейчас один из них намекал на то, что я проститутка. Как известно, занятия продажей тела разрешены только в специальных домах, имеющих на то лицензию. Но нужда и конкуренция заставляли девушек искать дополнительный приработок на улице.
Я порядком струхнула. Теперь меня утащат в участок и продержат там до утра. Объясняй потом Ванде, как так получилось, что не пришла вовремя. Она резонно скажет, что нечего шляться, где попало, а с такой удачей в составительницах ядов делать нечего!
— Я помощница Ванды Многорукой, — пролепетала я, и ожидаемо, мой ответ был встречен взрывом хохота.
— Она говорит правду! — раздался позади смутно знакомый мужской голос.
Я обернулась и увидела крепкую высокую фигуру, выступающую из тени, отбрасываемой одним из трёхэтажных домов. На мужчине был плотный плащ с капюшоном, надвинутым низко на глаза.
— Это София Габелл. Её все знают по хриплому, вечно недовольному голосу.
Я вспыхнула и хотела было возразить, но мужчина уже сунул в руки служителей закона по серебряной монетке, и те, приложив руки в козырькам, спешно откланялись, пожелав счастливого пути.
— Нормальный у меня голос, — ответила я, когда мы со спасителем остались одни. Окрестности уже спали крепким сном, добропорядочных граждан в такое время и калачом на улицы не выманишь.
— Был бы нормальный, я бы вас не запомнил, София, — произнёс Рысь, а это был именно он, и скинул капюшон. — Могли бы и спасибо сказать. Я дважды спасаю вашу шкуру.
— Благодарю, — улыбнулась я, робея. Сейчас мы на улице одни, вечер для прогулок поздний, кто знает, что на уме у Короля мошенников?
— Иди, больше тебя никто не окликнет.
Рысь снова надвинул капюшон на глаза и, отсалютовав на прощание, скрылся в подворотне. Я так и не успела спросить, случайно ли он оказался здесь или следил за мной. Да это и неважно, больше мы вряд ли увидимся.
***
— Где ты была? — строго спросила Ванда, оглядев меня с ног до головы. — На другой конец леса моталась? И грязная такая, будто всё, что росло под ногами, выкопала? Это так?
— Нет, госпожа. То есть, хозяйка. Я тут зернового спирта достала, он ведь для настойки пригодится?
И я выудила из сумки пузырёк, который мне отдала Стефа.
— А спагригию принесла?
Ванда махнула рукой и пошла в дом. Я поспешила следом, аккуратно прикрыв калитку и посмотрев по сторонам. Никого. Рысь и верно не следил за мной, а по своим тёмным делам ходил.
— Да, это ведь мелисса лекарственная.
— Знаешь, для чего она нужна? Знаешь, раз спирт принесла! Ну, мне и лучше, меньше объяснять.
