– Эсс… Ну, в конце-концов, можно же стать медиком … – попыталась возразить мама, но договорить ей не дали.
– Я остаюсь! Вы как хотите. Можете ехать куда хотите. А я остаюсь! – Эссмэ развернулась на каблуках и направилась к двери.
– Стоять! – голос отца прозвучал, как пушечный выстрел.
– Мы семья! Нравится тебе это или нет, но мы одна семья! И я не позволю никому, даже тебе, разрушить её и опозорить всех нас! – отец так хлопнул ладонью по столу, что старая столешница не выдержала и сложилась пополам.
– Ты едешь с нами и точка! Мы уже договорились с Перевозчиком, он будет ждать нас завтра … – чуть спокойнее проговорил отец.
– Да черта с два! – выкрикнула Эссмэ и, не скрывая слез обиды и злости, выбежала на улицу.
…
Молодые люди лежали на поляне, покрытой густой осенней листвой. Просто лежали рядом, взявшись за руки и просто смотрели в небо. Тяжелое, свинцовое северное небо. Всполохи полярного сияния, словно отблески далеких сражений, изредка пробегали по небу, боясь нарушить идиллию.
Девушка со светлыми волнистыми волосами, светлыми серо-голубыми глазами и пухлыми губами, цвета недоспелой земляники. Молодой мужчина – брюнет с темными, почти черными глазами.
– Всё-таки вы уезжаете… – произнес Андрэ.
– Да… Мне так и не удалось переубедить родителей. Отец вообще ничего не хочет слушать и обсуждать, словно мое мнение его вообще не волнует. Заладил одно – мы семья, мы должны ехать все вместе и всё в таком духе…
– Да я его понимаю, – неожиданно вдруг перебил девушку Андрэ, – Я и сам бы не прочь свалить отсюда, но мои старики против, а оставить их одних я не могу.
– И что же теперь будет с нами?
Вопрос Эссмэ прозвучал так, словно обращалась она не к любимому человеку, а к небу.
– Да ничего не будет. Жить будем дальше.
Слова Андрэ звучали жестко и сухо, но мужчина всегда был реалистом, всегда называл вещи своими именами. Он вдруг рассмеялся:
– Представляешь, встретимся как-нибудь в башнях… Ты меня сильно то не бей, по старой памяти!
– Я не буду бить. Я медиком решила стать… Эссмэ склонила голову на плечо парня и, не скрывая слез, заплакала.
– Ну, маленькая моя… Ну не плачь… Ты же у меня такая сильная! Пройдет время и ты найдешь там себе настоящего джигита… Однажды подойдет к тебе такой и скажет – Дэвушка! Вы поразили мэня в самое сэрдцэ! Вах!
Андрэ рассмеялся, но смех получился театральный, неестественный.
– Поцелуй меня … – очень тихо сказала Эссмэ. Молодой человек словно только и ждал этих слов…
А высоко, в холодном северном небе разливалось сияние, словно неведомый художник неосторожно опрокинул все свои краски…
…
Прошло несколько месяцев…
Южане сначала настороженно следили за каждым шагом семьи Эссмэ. Но шло время, отец подрабатывал кузнецом, мать варила зелье и рисовала руны. Эссмэ стала медиком, но с того момента, как её семья переехала на юг, так и не вышла ни на один бой. Первое время она каждый день бегала на переправу, где её ждал Андрэ. Молодые люди стояли по разные стороны тонкой красной черты и всё, что они могли, так это протянуть друг другу руки. Так и стояли они какое-то время, а потом молча разворачивались и шли, не оглядываясь, каждый в свою сторону.
Однажды Андрэ не пришел… Эссмэ несколько часов стояла у переправы, вглядываясь в туман, плакала, шептала его имя, но… Эссмэ вытерла слезы и пошла домой.
Больше на переправу она не ходила.
…
Прошло полгода.
Однажды семью Эссмэ пригласили в клан и они не стали отказываться, приняли приглашение. Нельзя же всю жизнь жить отшельниками среди людей. Родители по прежнему занимались ремёслами, а Эссмэ помогала клану в походах на зверей. Её хвалили, говорили, что она прирожденный медик и звали то на Битву, то в башни, но Эссмэ неуклонно отказывалась.
