Стало тяжело дышать. Я медленно направилась к своему столу. Но Тайлер так сильно был увлечен книгой, что реальный мир для него не имел никакого значения. Я – точно такая же. Как только слышала шелест страниц, сразу отключалась от всех проблем и забот. Ничего не имело значения, когда в руках лежала пухлая книгу, а рядом валялся карандаш и пачка стикеров.
Краем глаза я заметила, как Тайлер сделал заметку. Отчего едва не рванула, чтобы посмотреть какую именно. Любопытство пожирало изнутри. Я старалась не глазеть. Но Тайлер был магнитом, к которому меня тянуло. Весь его непринужденный вид, чуть хмурые брови и плотные сжатые губы казались сложным сюжетом, где автор с первых страниц забрасывал читателя в гущу событий.
Я вытащила из сумки свою потрепанную тетрадку и книгу. «Доводы рассудка» – история, о которой я планировала сегодня рассказать. Однако присутствие Тайлера определенно усложняло задачу. Стоило представить, как рассуждения вырываются изо рта, язык словно налился свинцом.
Пока аудитория медленно заполнялась, я быстро пробежалась по своим заметкам. Нейта встретили громкими приветствиями. Он обвел нас взглядом, дружелюбно улыбнулся. Нейт не придерживался общих правил и не вынуждал нас выходить к доске и отчитываться. Занятие всегда проходило непринужденно, а главное, без осуждений. С учетом того, что у всех литературные вкусы отличались, он находил подход к каждому, а если мнения не совпадали, то начинались беззлобные дискуссии.
Я заметила, что взгляд Нейта задержался на Тайлере. Но сама побоялась обернуться и рассмотреть его выражение лица. Честно говоря, мне не хотелось при нем рассказывать о книге, которую я сейчас читала. Мне казалось, что Тайлер обязательно воспользуется моей уязвимостью и в отсутствии группы поддержки начнет унижать.
– Кто хочет начать? – Спросил Нейт, складывая руки на столе.
На перефирии зрения я увидела, как Лайла взметнула руку.
– Я недавно читала «Портрет Дориана Грея». Во время чтения я никак не могла отделаться от мысли, что поведения Дориана – это прямое влияние Лорда Генри. Если бы не он, то Дориан не пошел бы по наклонной, а прожил бы долгую и, возможно, счастливую жизнь.
Нейт вскинул брови. По нашим неофициальным правилам он высказывал своем мнение в конце, чтобы никак не повлиять на рассуждения студентов.
– Общество всегда влияет на человека, но у каждого своя голова на плечах. Невозможно навязать то, чего ты не планируешь делать. К примеру: если сейчас весь Болфорд предложит взорвать Белый дом, то я точно не буду принимать в этом участие, – влился Стив, с которым мы вместе ходили на философию и социологию.
– Ты говоришь об очевидных вещах. Но ведь в подростковом возрасте мы часто совершали глупости.
– Дориану же было около двадцати? – Уточнил Джон, оборачиваясь к Лайле.
– Ему уже минуло двадцать лет, – процитировал Нейт, приложив пальцы к губам. В его глазах плескалось любопытство. Он очень любил, когда мы с ходу вливались в обсуждения.
– Вот! – Воскликнула Лайла.
– Дело не в возрасте.
Я вздрогнула и едва не выронила книгу. Глубокий голос с хрипотцой принадлежал Тайлеру. Все шумно обернулись, чтобы убедиться в этом. Он несколькими словами сумел завладеть всеобщим вниманием. Даже Нейт заерзал на месте, ожидая продолжения.
– Человек к двадцати годам уже может устать от жизни, так как познал самые темные ее стороны. И прошел через такие испытание, которые ни каждый взрослый смог бы пережить. Дориан был подвержен самоуничтожению. К тому же, не существуют абсолютно правильного мнения. Он мог выслушать Лорда Генри, но не был обязан следовать каждому совету.
