Мне показалось, что Уилл даже воспрял духом при обсуждении этого варианта и даже предположил, что мы можем попросить подвезти нам на полюс новую радиостанцию, однако, чтобы все это произошло, нам надо, по меньшей мере, хотя бы начать экспедицию. Такако вчера доверительно сообщила мне, что Мартин заявил: если Джулия пойдет на полюс без него, то между ними все будет кончено.
Гостеприимный Голомянный
Для нас почти что пьедестал,
Сидим, зализывая раны
И балансируя состав.
А между тем (хоть плачь, хоть смейся)
Не пострадавшие ничуть
Непостижимые корейцы
На утлой льдине держат путь —
Летят, как пух, из уст Сеула.
К ним обратив раскосый взгляд,
Лицом Фортуна повернулась,
Нам показав свой пышный зад…
Вечер, базовый лагерь на острове Голомянном. Как я и предсказывал вчера, хотя никто в это не верил, вертолет все же прилетел. Каждые полчаса, на которые я откладывал его прилет, вызывали иронический смех недоверия моих молодых товарищей. Но я был почему-то уверен, что вертолет прилетит. Между тем день клонился к вечеру, а вертолета все не было. Я решил пойти к Ульрику, чтобы в очередной раз попробовать оживить радио, и в тот момент, когда мы с Ульриком обсуждали возможные варианты его реанимации, послышался отдаленный рокот. «Вертолет!» – завопил Ульрик, и действительно это оказался вертолет.
Женя выскочил из кабины, торжественно вручил мне сверток с высушенной ульриковской одеждой и спросил: «В чем дело? Почему на связь не выходите?». Когда я ему сказал, что радиостанция у нас уже три дня не работает, он очень удивился. Оказывается, он забыл, что я ему об этом говорил. Он прилетел к нам в этот же день вторым рейсом. Вначале искали корейцев, но не нашли, что, конечно, нас всех встревожило. По словам Жени, они пролетели на Север от мыса Арктический более чем на 50 километров, но никаких следов корейской группы не обнаружили. Возможно оттого, что смеркалось и видимость была не ахти какая, – во всяком случае, в такое объяснение неудачи поисков верилось охотнее. Поздний вылет вертолета был связан с тем, что после продолжительной пурги весь вертолет, и в особенности двигатель, был забит снегом, и потребовалось долгих пять часов, чтобы не только очистить и оттаять его, но и тщательно просушить.
Мы загрузили двое нарт и весь наш скарб, сели вчетвером и захватили еще упряжку Ульрика. Все это кое-как поместилось, и мы полетели на Голомянный. Дул сильный встречный ветер, и уже на подлете видимость стала очень плохой. Сели на Среднем для заправки, чтобы хватило горючего на второй рейс. Затем перелетели на Голомянный, там поддувало сильнее и шел снег. Не хотелось верить, что все опять повторится сначала. Тем не менее, не теряя времени, сразу же после разгрузки вертолета я и Женя улетели, чтобы забрать Джулию и Мартина, которые оставались на мысе Арктический. Этот полет совершался уже ночью, и пришлось запрашивать Диксон, чтобы получить на него разрешение. Поскольку явно надвигался теплый фронт, а с ним очередная порция непогоды, мы решили не испытывать судьбу и срочно вывезти ребят.
Мы приземлились уже в 10 часов вечера при неожиданно хорошей и ясной погоде, сели почти рядом с собаками, взметая облака снежной пыли. Ребята зажгли фонарики – показали, где они находятся.
Что здесь началось! Погрузить сразу 22 собаки – это достаточно сложно. В темноте их запихиваешь в вертолет, а они со страху выпрыгивают назад. Только-только всех погрузили, три из них снова выскочили. А потом долго возились, вырубая изо льда доглайн, вмерзший за долгую стоянку, и ужасно при этом намаялись.
