– Джулия, – позвал я, подходя к ней.
Она смотрела на меня в недоумении, казалось, не могла вспомнить, кто я такой.
– Ах, мессир Филиппо! – воскликнула она, словно память наконец-то подсказала ей правильный ответ.
– После нашей последней встречи прошло не так много времени, чтобы ты забыла меня.
– Да, я помню, что в последний раз, оказав мне честь и посетив меня, вы повели себя крайне грубо.
Я молча смотрел на нее, не зная, что и ответить.
– Ну? – Она улыбалась, глядя мне в глаза.
– И тебе больше нечего мне сказать? – спросил я, понизив голос.
– А что бы вы хотели от меня услышать?
– Ты такая бессердечная?
Она вздохнула, посмотрела в другой конец зала, словно надеялась, что кто-то подойдет и прервет этот надоевший ей разговор.
– Как ты могла? – прошептал я.
Несмотря на самоконтроль, на щеках Джулии проступил румянец. Какое-то время я рассматривал ее, а потом отвернулся. Теперь уже я не сомневался в ее равнодушии. Покинув дворец Моратини, я отправился бродить по городу. Встреча с Джулией пошла мне на пользу. Я окончательно убедился, что моя любовь отвергнута. Остановился, топнул ногой и дал себе слово, что больше не буду ее любить, забуду эту презренную, злобную женщину. Гордость не позволяла мне пресмыкаться перед нею.
Я даже жалел, что не убил ее. На этой прогулке я решил, что должен собрать волю в кулак и покинуть Форли. Вдали от города у меня возникнет множество дел, и очень скоро я найду другую женщину, которая займет место Джулии. Она не единственная женщина в Италии, и уж точно не самая красивая и не самая умная. Пройдет месяц, и я сам буду смеяться над своими душевными терзаниями…
В тот же вечер я сказал Маттео, что собираюсь покинуть Форли.
– Почему? – изумленно спросил тот.
– Я живу здесь уже несколько недель, – ответил я. – Нельзя злоупотреблять гостеприимством.
– Чушь. Ты знаешь, я буду рад, если ты останешься здесь на всю жизнь.
– Ты очень добр, – рассмеялся я, – но дом-то не твой.
– Это не имеет никакого значения. Кроме того, Кеччо очень привязался к тебе и, я уверен, хочет, чтобы ты как можно дольше жил в его доме.
– Разумеется, я знаю, что ваше гостеприимство не знает границ. Но мне уже хочется вернуться в Читта-ди-Кастелло.
– Почему? – В голосе Маттео слышалось сомнение.
– Приятно, знаешь ли, приехать на малую родину.
– Ты провел вдали от Кастелло десять лет. И я не понимаю, с чего такая спешка.
Я уже собрался запротестовать, но тут вошел Кеччо, и Маттео прервал меня:
– Послушай, Кеччо, Филиппо говорит, что хочет нас покинуть.
– Но он же не хочет, – рассмеялся Кеччо.
– Я действительно должен, – ответил я без тени улыбки.
– Да нет же, – покачал головой Кеччо, – нам не обойтись без тебя, Филиппо.
– Для спешки с возвращением в Кастелло причин у тебя нет, – заявил он, когда я изложил свои доводы, – и я уверен, что скоро ты нам очень понадобишься. Крепкий меч и храброе сердце никогда не бывают лишними.
Я пожал плечами:
– Здесь все спокойно, как на кладбище.
– Внешне – да, но это лишь видимость. Я уверен, это затишье перед бурей. Не может Джироламо и дальше так себя вести.
Его долги растут с каждым днем, и соответственно связанные с ними проблемы. Он должен что-то предпринять. Любая попытка поднять налоги вызовет волну возмущения, а потом всякое может случиться.
Меня начала раздражать их настойчивость, и я ответил излишне резко:
– Нет, я должен ехать.
– Останься еще на месяц. Я думаю, решающая стычка произойдет раньше.
